Испытания для богини (ЛП)

— Тетя ослепла от вины и решимости исправить ситуацию. Пожалуйста, Генри. — Половица снова скрипнула, и он шагнул к парню. Я уже могла разглядеть его руки, на нем была черная куртка, выглядевшая слишком тонкой для ноября. — Отпусти ее, пока и она не умерла. Мы оба знаем, что это вопрос времени, и если она тебе не безразлична, ты отпустишь ее прежде, чем она станет очередной жертвой, — он сделал паузу, и я задержала из-за собственного эгоизма.

В дюймах от меня раздался звук разбившегося стекла. Я ахнула и попятилась, и моя лодыжка подогнулась. Я вскрикнула и рухнула на землю. Дверь открылась, и кровь отлила от моего лица, когда я увидела человека по другую сторону.

Джеймс.

ГЛАВА 12

ДЖЕЙМС

— Ты тоже в этом замешан? — спросила я охрипшим голосом, пораженно уставившись на Джеймса. Выглядел он точно таким, каким я его помнила — лопоухий, с взъерошенными светлыми волосами и огромными наушниками на шее.

— Кейт… — начал он, но тут в проходе появился Генри и отпихнул парня в сторону. Я благодарно взялась за протянутую им руку, метая в Джеймса разъяренные взгляды.

— Что здесь происходит? — еле выдавила я, ничего не видя перед собой. На сей раз им обоим придется объясниться. — Расскажите же! Сначала София, затем Ирен, теперь ты…

— Наверное, будет лучше, если мы продолжим эту беседу внутри, — скривился Генри. Я стиснула зубы и кивнула, опираясь на него по пути в комнату.

Уже по прибытии до меня дошло, что это спальня. И хотя в ней явно регулярно убирались, меня преследовало стойкое ощущение, что здесь никто не живет. Генри помог мне обойти разбитое стекло на полу. Я увидела сломанную рамку и мятую, порванную фотографию. На ней была изображена улыбающаяся девушка не многим старше меня, с веснушчатыми щеками и рыжевато-светлыми волосами. Рядом с ней стоял Генри, выглядевший совершенно спокойным и гораздо более счастливым, чем мне когда-либо доводилось его видеть.

— Кто это? — поинтересовалась я, несмотря на то, что у меня были догадки.

Генри оглянулся на фотографию, и на его лице отразилась боль. Прежде чем ответить, он провел меня к кровати, а затем отвернулся, словно не мог смотреть мне в глаза.

— Персефона, — в его голосе слышались такие хрупкие нотки, будто он вот-вот сломается. — Это очень-очень старый снимок.

— Не такой уж и старый, — сказала я, рассматривая портрет. — Разве что у вас камеры появились раньше, чем у нас.

— На самом деле это не фотография, — парень наклонился и достал ее. — Это отражение. Взгляни сама.

Его руки дрожали, когда он передавал мне снимок. Я осмотрела его и заметила, что в нем присутствовал объем, которого не хватало настоящим фотографиям. Казалось, что он мерцает, как водная поверхность, а Персефона и Генри — двигались. Не так, как на видео, но она моргала, а руки Генри сжимались крепче вокруг ее талии.

— Красавица, — тихо произнесла я. Часть меня ревновала, прекрасно понимая, что мне никогда не занять ее место, но я также сочувствовала Генри, пережившему столь тяжкую утрату. Пришлось избавиться от этих мыслей. — Мне жаль.

Тот лишь отмахнулся, словно это пустяк, но портрет забрал с излишней предосторожностью. Затем провел по нему пальцем: картинка разгладилась, как если бы ее никогда и не мяли.

— Как я и сказал, это было очень давно.

Меня отвлек чей-то кашель, и я прищурилась на Джеймса, околачивающегося у двери.

— Чего тебе?

— Ты спросила, почему я здесь, — он скрестил руки и прислонился к раме, полностью перекрывая проход. За ним послышался скрип. Снаружи все еще пряталась Ава, но мне не хотелось, чтобы она слышала этот разговор.

— А ты так и не ответил, — я скривилась, когда Генри нежно коснулся моей лодыжки.

— Он мой преемник, — сказал он и недовольно покосился на Джеймса. — Если я умру, он займет мое место.

Меня накрыла волна ужаса, и я с отвращением посмотрела на бывшего друга.

— Поэтому ты пытался остановить меня, когда я хотела сюда прийти? Ты знал, что я его последняя надежда, и хотел избавиться от помехи в круге победителей?

— Нет никакого круга победителей, — нахмурился Джеймс. — Это не соревнование, ясно? Нам всем тяжело. Мы уже столетие пытаемся найти кого-то на место Персефоны, и если нам это не…

— Если тебе это не удастся, ты займешь место Генри, — рявкнула я. — И вот он ты, во всей красе, пытаешься все испортить.

— Я думал, что ты хочешь на свободу! — у него так крепко сжало челюсть, что дернулся мускул. — Ты сказала…

— Генри был прав. Я многого не понимала, и не собираюсь уходить, тем самым обрекая его на смерть.

Парень неловко переминался с ноги на ногу.

— Я и не думал, что ты это сделаешь. Но условия соглашения довольно ясны: если ты хочешь уйти — мы никак не можем тебе препятствовать. Если Генри держит тебя против воли, мы имеем право вмешаться.

— Погоди, — до меня плавно доходило, о чем он толковал. — В смысле «мы»?

Генри так сильно нахмурился, что перестал быть похожим на себя.

— Джеймс, — в его голосе слышалось предупреждение.

Тот выпрямился и опустил руки по швам.

— Мне плевать, если она узнает.

— А другим нет, — ответил Генри, но не попытался его остановить.