Испытания Морриган Кроу

Корвус ворвался следом, его губы сжались в тонкую линию.

— Вот ты где! Мы уходим.

Схватив дочь за руку, он грубо выволок её в коридор. Стул с грохотом опрокинулся.

— Никто из ваших так называемых спонсоров не явился, — объяснил мэр, тяжело переводя дух. — Я виноват: мне следовало догадаться! Военная академия в Гармоне… Женский колледж… как его там?.. Никто не слыхал ни о чём подобном! — Он переводил сокрушённый взгляд с Морриган на канцлера и обратно. — Корвус, дружище, я просто раздавлен… Надеюсь, ты не в обиде на меня лично?

Канцлер Кроу бросил на него уничтожающий взгляд.

— Но как же… — робко начала Морриган.

— Ты что, ничего не поняла? — холодно бросил отец, вырывая у неё из рук конверты. — Меня выставили дураком! Унизили! Разыграли мои собственные избиратели!

Лорд-мэр заломил руки:

— Таких людей никогда не существовало, мисс Кроу! Понятно, почему никто не появился. Ради всех Вышних, извините за напрасное ожидание!

— Но погодите, он же здесь! Вот мистер Джонс, он пришёл от… — Она кинулась назад в комнату.

Комната пустая. Стол пустой. Ни контракта, ни авторучки. Джонс исчез.

Морриган разинула рот. Куда он делся? Выскользнул, пока шёл спор в коридоре? Передумал или?.. Она сжалась от ужасной догадки. Неужели и это розыгрыш?

Ну конечно! С какого перепугу самый влиятельный промышленник в Республике станет брать её в ученицы? Тем более в наследницы! Смешно даже подумать! Морриган ощутила, как вспыхнули её щёки. От стыда хотелось заплакать. Как можно быть такой доверчивой?

— Всё, хватит глупостей! — зарычал Корвус, разрывая конверты в мелкие клочки.

Морриган печально смотрела, как они снежными хлопьями падают на ковёр.

* * *

Блестящий чёрный экипаж отъехал от городской ратуши. Корвус молчал. Он уже погрузился в свои вечные бумаги из кожаного портфеля, пытаясь наверстать упущенный рабочий день, и, казалось, уже забыл об утренних неприятностях.

Морриган обернулась на весёлое сборище детишек с родителями, оживлённо болтающих и размахивающих заветными конвертами. Сердце в груди заныло от зависти.

«Наплевать! — подумала она, быстро моргая, чтобы унять подступившие слёзы. — Всё ерунда, какая разница!»

Толпа вокруг, похоже, расходиться не собиралась. Наоборот, на улице стояла такая толкотня, что карете пришлось остановиться. Навстречу, в направлении ратуши, валил поток прохожих, и многие почему-то смотрели вверх.

— Лоури! — рявкнул Корвус вознице, стукнув по передней стенке экипажа. — В чём дело? Убери их с дороги!

— Я пытаюсь, канцлер, но…

— Вот она! — выкрикнул кто-то в толпе. — Смотрите! Смотрите!

Ему ответили радостные возгласы.

Морриган вытянула шею, стараясь понять, что происходит. Люди на улице принялись обниматься, и не только везунчики с конвертами, а все подряд. Свистели, вопили, бросали шляпы в воздух.

— Почему они?.. — начала она и вдруг прислушалась. — Колокола звонят! Что случилось?

Отец взглянул на неё как-то странно, затем толкнул дверцу и выскочил наружу. Бумаги выпали из его рук и рассыпались по полу кареты. Морриган последовала за ним. Задрала голову и тут только поняла, почему все бежали к ратуше.

Часовая башня!

Небесные часы меняли цвет. Сумеречная синева густела на глазах, теряя тона сапфира и наливаясь глубоким, непроницаемым мраком. Чернильница в небе, чёрная дыра, готовая поглотить весь мир.

Колокола возвещали приход Тьмы.

* * *

Морриган лежала в постели и прислушивалась.

Колокольный звон продолжался до полуночи, затем разом умолк, сменившись зловещей тишиной. Объявлять о наступлении Тьмы больше не требовалось. Она пришла. Начинались последние сутки старой эпохи.

Самое время сокрушаться, горевать, замирать в ужасе, и всё это Морриган испытывала, но главным её чувством оставался гнев.

Обманули! Последняя эпоха всегда считалась двенадцатилетней, все так говорили: отец, его помощники, бабушка, хронологи по радио. Двенадцать лет — и так слишком малый срок, а тут вдруг ещё меньше — одиннадцать!

Теперь, когда часы почернели, эксперты, конечно, засуетились: мол, они давно подозревали, видели признаки и даже собирались вот-вот объявить во всеуслышание, что этот год и эта зима — последние в эпохе. Ничего страшного, говорят они теперь, подумаешь, одиннадцать вместо двенадцати — разница небольшая.

Каждый может ошибаться, один год туда-сюда значения не имеет… Смотря для кого!

«Короче, счастливого дня рождения не будет!» — с горечью подумала Морриган. Обняла покрепче игрушечного кролика Эммета, с которым спала сколько себя помнила, и постаралась уснуть.

Помешал шорох. Совсем тихий, даже не шорох, а шёпот, еле заметное дуновение воздуха. Она нашла выключатель — и комнату залил свет лампы.

Никого. Сердце тревожно заколотилось. Морриган вскочила с постели и огляделась, заглянула даже под кровать и в гардероб — пусто.

A-а, нет, не совсем! На тёмных досках пола выделялся небольшой белый прямоугольник. Кто-то подсунул письмо под дверь. Морриган схватила конверт и выглянула в коридор, но там никого не было.

На конверте было неряшливо нацарапано чёрными чернилами: