Читаем Испытания сионского мудреца полностью

«Как у вас здоровье?» – необычно для последнего времени приветливо обратилась ко мне после конференции «пока ещё слишком живая» Клизман. – «Хорошо». – «Всё собираюсь вас с женой пригласить к себе, вот только ремонт сделаю… У вас так всё было вкусно! Никак не могу забыть “Лекераен (вкусности)” ваши!». «Ничего, придётся забыть!» – подумал я. – «Что к вам Шнауцер всё пристаёт?! Он что, не понимает всей серьёзности вашего состояния?! И, главное, вам противопоказано дежурить! Лучше я буду вместо вас дежурить! Что скрывать, в вашем возрасте уже не дежурят! Но обещаю вам, пока я руковожу и руководить буду, вы не будете дежурить! Конечно, я с вами согласна, что невозможно делать и акупунктуру, и гипноз, и психотерапию одновременно! Вам надо, я считаю, отказаться от китайской медицины! Зачем вам всё это нужно?! Возьмитесь за психотерапию, вы опытный психотерапевт!». «Я опытный и по китайской медицине», – скромно уточнил я. «Как вам Дегенрат понравился?» – ответила мне Клизман, на мой опыт в области китайской медицины. «Будет бороться за власть – это не Зауэр!» – пообещал я ей «спокойную» жизнь. «Ничего, с вашей помощью справимся, правда? – захихикала Клизман. – Только вы будьте смелее, меньше молчите на конференции, больше говорите! – подтолкнула меня в бой с Дегенратом, Клизман. – Я очень ценю ваше мнение и прислушиваюсь к нему!». «Когда есть что сказать, я всегда говорю», – объяснил я. «Да, да, я знаю», – нехотя согласилась Клизман.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее