Испытания жизни

Дело в Можайске оказалось для Ульянова не слишком сложным и, передав его для окончательного завершения местным коллегам он, со спокойной совестью, вернулся в город. Подходя к своему отделу, он, с горечью заметил, что «золотая осень», которая всегда ему нравилась, совсем закончилась и впереди будут бесконечные, хмурые дни с мелкими, моросящими дождями, сменяющиеся вихревыми порывами липкого, мокрого снега. Мокрые оголенные кусты и деревья с остатками сухих, почерневших, сморщенных листьев сиротливо смотрелись на фоне серых городских зданий, раньше скрывавшихся под пышной летней зеленью. Намокшие бурые листья, не сумевшие попасть под метлу дворника, прилипали к обуви спешащих по неотложным делам прохожих, стремящихся поскорее укрыться от пронизывающего северного ветра в своих уютных домах и конторах различных учреждений. Александр не привык долго унывать и горевать, тем более, о ненастной погоде. Его веселая, деятельная натура не могла слишком долго останавливаться на одних мрачных и печальных событиях. Его природа была устроена так, что он не слишком долго задумывался над возникающими неприятностями. Он верил в свои собственные силы, интуитивно зная, что дальше у него все будет идти хорошо. Внутренне он чувствовал, что и с Марией у него все наладится, и они опять будут вместе. Войдя в кабинет следователей, он поздоровался с товарищами и, сняв куртку, влажную от дождевой влаги, уселся за рабочий стол.

– Давно тебя у нас не было Александр, и мы соскучились без тебя, – произнес следователь Михайлов, наливая Ульянову, стакан со свежезаваренным чаем. – На глотни, согрейся. На улице стало прохладно. Но все пустяки. Соколов нас не забывает, дает всем нам хорошенько согреться. Он нас спрашивал: когда же ты у нас появишься на работе? Как будто он не знает, где ты сейчас находишься? Так, что Александр, готовься к встрече с ним.

– Мне не привыкать, не один раз я стоял у него на ковре, навытяжку, – отшутился Александр. – Когда доложу начальству о поездке, тогда и вам расскажу о командировке. Михайлов, ты же должен понимать, что любому начальству надо всегда докладывать в первую очередь.

Отчитавшись перед Соколовым о проделанной работе и получив от него скупую, устную благодарность за исполненное дело, прозвучавшую как совсем нечто другое, Александр, было, направился к выходу, но на пороге его остановил приказ начальника.

– Стой, капитан! Завтра, с утра ты мне доложишь обо всех делах, по которым ведешь следствие и, в первую очередь, принесешь на просмотр законченные эпизоды.

Откозыряв начальству, Ульянов приступил к выполнению приказа. Достав из походной сумки массивный ключ от железного сейфа, содержащего все необходимые папки и печати, он открыл ящик и вдруг заметил, что кто-то основательно поработал и явно побывал в нем. Казенные папки с делами были, без сомнения, сдвинуты с привычных мест. Секретные бумаги были сложены не аккуратной стопкой, как он обычно делал лично, а лежали в хаотичном беспорядке. Он увидел, что папка с делом Хребтова, раннее лежавшая поверх всей остальной документации, таинственным образом исчезла. Ульянов внимательно осмотрел содержимое сейфа тщательнейшим образом, просматривая на свет каждый документ. Да! Все его сомнения вконец исчезли. У него, кто-то похитил дело Хребтова и часть бланков с печатями отдела милиции. Ключ от железного ящика был у него одного, в единственном экземпляре, хотя изготовить слепок и открыть ящик в его отсутствии мог любой из находящихся в кабинете следователей или кто-то из дежурных по отделу. Александр принялся внимательно рассматривать все столы, имевшиеся в отделе, и открыл шкафы с бумагами, которые использовались для общих целей. Все бесполезно: нигде дела Хребтова не было. На следующий день, он опросил всех сослуживцев: «не брал ли кто из них, в его отсутствие дело Фотия, может оно потребовалось срочно начальству?» Все коллеги одновременно пытались чем-то помочь Александру, перерыв весь отдел, но потуги оказались напрасными. Полковник рассердился не на шутку:

– Ты что же со мною делаешь, Ульянов! Ты весь наш отдел подвел! Не только потерял дело и документы, но, вдобавок, хочешь найти изменников и предателей, якобы орудующих у нас в отделе. Немедленно сдай мне удостоверение и оружие. Отстраняю тебя от ведения всех дел, пока будет идти наше следствие. Если мы, через сутки, ничего не выясним, то пойдешь под военный трибунал.

В кабинет Соколова постучал Хватов.

– А тебе здесь что надо, капитан? Говори, если у тебя есть дело, но, по существу. У меня и так без вас идет голова кругом, особенно от Ульянова.

– А я именно по поводу пропажи, Анатолий Иванович. Думается мне, что сам Ульянов похитил дело попа, так как был с ним в сговоре. И, теперь, хочет свалить свою вину на кого-то другого. Хотя я и отстранен вами от ведения дела изворотливого служителя культа, но мне сдается, что Фотий не простой поп, а возможно, руководитель некой антисоветской организации. На него прямо показывал слесарь Воробьев, находящийся у нас под следствием.