Испытательный срок (СИ)

— Ребята говорят, ты проявляешь недюжинные познания, — заметил Александр Михайлович, оценивающе глядя на вытянувшегося в струнку подчинённого.

Тот заметно побледнел и нервно вдавил очки в переносицу.

— Всё в рамках закона! Исследования не засекречены…

— В самом деле, не засекречены, — насмешливо произнёс начальник и бросил задумчивый взгляд в Ирин угол. — Пойдём-ка поговорим.

Чернов, надуваясь от важности, чуть ли не вперёд Верховского влетел в логово. Ира не возражала. Интересно, конечно, что у них за секреты, но — как там? — любопытство фатально подвело кошку. Знаем, проходили… Тонкая цепочка на шее почти не чувствуется и вообще никак себя не проявляет. Похоже, действительно всего лишь затейливое средство связи, и не более того. Зарецкий попросту хочет поймать паразита и… поступает так, как считает нужным. Получится — хорошо, не получится — извините, давайте сюда своё наказание, и будто бы ничего не было. А кто там пострадает в процессе — какая разница? Душевным спокойствием можно и пренебречь.

Сообразив, что в пятый раз пробегает глазами одну и ту же бумагу, Ира заставила себя собраться с мыслями. Надо хотя бы это разгрести в срок, чтобы не нарваться на начальственное негодование. Служебная записка, заявление на визу, официальный запрос с резолюцией «Отказать», исписанный расчётами черновик, снова виза, страница из чьего-то досье… Сколько же тут бардака! Ира механически отложила очередной акт о наследовании в ближайшую кучу. Почему Зарецкий так уверен, что паразит снова нападёт именно на ничего не значащую секретаршу магконтроля? Может, как раз потому, что она — секретарша магконтроля? Что ж, господа злоумышленники будут горько разочарованы. Вот уж работёнка! От начальства огребай, от коллег огребай, ещё и всякая городская нечисть на тебя виды имеет, а взамен что? Ни престижа, ни пользы, ни хотя бы связей, которые так ценит мама; разве что зарплата…

Ехидно забулькал внутренний телефон. Разглядев номер, Ира с трудом подавила желание выругаться.

— Доброе утро, Наталья Петровна! — фальшиво пропела она в трубку, растягивая губы в улыбке и отчаянно надеясь, что так голос звучит приветливее.

— Доброе утро, Ирина Викторовна! — не менее искренне ответили на другом конце. — Вы не могли бы зайти ко мне через полчаса?

Вот чёрт! Что ей понадобилось?

— Мне… э-э-э… взять какие-то документы? — осторожно спросила Ира.

— Нет, ничего не нужно. У вас есть возможность прийти?

Хорошо бы сказать «нет», но, как назло, совещаний у Верховского не намечается, приёмные часы к ней относятся слабо, а срочные задачи… Да какие у неё срочные задачи?

— Да, конечно, — обречённо сказала Ира.

— Спасибо. Хорошего вам дня.

И вам того же, и вас туда же. Что там такое стряслось в канцелярии, что аж сама начальница звонит и вызывает к себе рядовую секретаршу? Одно радует: пожелай Анохина её выгнать, не стала бы заморачиваться лично — для таких дел у главной учётчицы есть Волкова. Ира с ненавистью покосилась на пыльную коробку с бумагами. Ничего, до вторника успеть можно, если опять ничего не стрясётся…

Тихо клацнула дверь логова. Чернов вернулся от начальника пришибленным и ещё более злобным, хотя, казалось бы, куда уж дальше! Ира старательно сделала вид, что его присутствие ничуть её не беспокоит. Вот бы контролёра кто-нибудь куда-нибудь вызвал, а?.. Хотя нехорошо такого желать, потому что каждый звонок — это опасность для чьей-то жизни. Нет, Чернов определённо такого не стоит, будь он хоть трижды потомственный великий маг. Пусть уж греет тут вельможную задницу. Лишь бы жить не мешал…

— Вы приближались к моему столу? — каркнул контролёр, и Ира попрощалась с мечтами о покое.

— Нет.

— И статистические выписки, разумеется, не просматривали?

— Разумеется, не просматривала, — огрызнулась Ира и тут же, спохватившись, добавила, понизив тон: — Я занимаюсь документами для архива. О статистических выписках я ничего не знаю.

— Да неужели? — Чернов вскочил с места; получившее неслабый толчок кресло глухо врезалось в стену. — Они лежали вот здесь, на этом самом месте! Может, скажете, куда они могли деться?

Ира мысленно сосчитала до десяти. Она ничего не брала. Пусть хоть орёт, хоть в вещах её роется, хоть записи с камер снимает — ни в жизнь не докажет.

— Не имею понятия, — голос предательски дрогнул, и Чернов тут же хищно сощурился. А ну, проймёт его апелляция к регламентам? — Вы должны сами заботиться о сохранности документов, с которыми работаете.

— Как это понимать? — зло заклокотал контролёр. — Вы берётесь нас проверять? Или ищете себе оправдание? Зачем вы забрали бумаги?

— Я их не брала.

— Правда?

Чернов стремительно пересёк кабинет и схватил верхний документ из стопки, предназначенной для открытых архивов — самой высокой из всех. Ира придержала бумажную башню у основания, спасая от разрушения результат недельных трудов.

— А если выписки найдутся здесь? — прошипел контролёр. Бледные глаза зло сверкали из-под очков. — Что вы тогда скажете?

— Вы найдите сначала, — буркнула Ира. — Как они хоть выглядят?

— Сейчас покажу!