Исследование авторитарной личности

Таким образом, мы можем заключить, что для большинства американцев само существование СССР является источником чувства постоянного неудобства. То, что появится и прочно установится новая власть, которая отменит свободное предпринимательство, сильно ослабило бы веру в либеральную экономику и политические институты либерализма, как «естественную» вечную форму правления, исключающую любую другую рациональную форму огранизации общества, на их взгляд, угрожает основным культурным принципам их страны, американскому стилю жизни. С другой стороны, успехи русских, тем более их военные успехи, задевают их американское чувство собственного достоинства и убеждение, что качество и стоимость работы определяются конечным результатом. Они подвергают сомнению американские ценности и подрывают в высшей степени либеральную идею, Н и N расходятся в методах разрешения этого внутреннего противоречия. По мнению Н, с СССР, чья система соотносительных понятий не совпадает с американской, надо покончить, олицетворив его с «самым страшным врагом», т. е. в психологическом смысле «врагом» всех остальных. Сам факт, что Россия достигла некоторых успехов, они используют в своих фантазиях: часто о силе русских говорят, как о «мировом господстве евреев». Для N Россия менее враждебна, что, без всякого сомнения, имеет свою причину. Но они делают попытки, правда, не как Н, подчинить это чувство «врага», стараясь судить объективно, причем они строят свое понимание на дистанцировании и превосходстве. Когда их симпатии к России становятся откровенными, они имплицитно воплощают русские феномены в идеи. При этом они представляют Россию зачастую несколько проще и «демократичнее», чем она есть на самом деле, как своего рода приключения первопроходцев, что напоминает об их собственных традициях. Однако часто отсутствуют признаки некоторой внутренней дистанции. Симпатия N к России кажется неестественной или вследствие механического принятия внешней «бирки» или идентификации, которая едва ли основывается на непосредственном чувстве, что это «мое» дело, а больше на теоретическом мышлении и моральных рефлексиях. Их суждение о России выражается в нерешительности, благосклонном выжидании, в словах «давай посмотрим», «как они это сделают», которые подчеркивают их рационализм и возможность, под предлогом рационализации, изменять свое отношение к России, если к этому будет вынуждать давление общественного мнения.

5. Коммунизм

Комплекс русских ассоциируется у наших респондентов с комплексом коммунизма. И встречается все чаще, несмотря на то что коммунизм перестал существовать в общественном сознании как совершенно новая форма организации общества, которая строится на ломке всей прежней экономической системы. Он просто связан с русским правительством и влиянием русских в мировой политике. В наших примерах едва упоминалась фундаментальная проблема огосударствления средств производства как часть коммунистической программы. Это отрицательный и в отношении исторической динамики, которой было подчинено понятие коммунизма в те времена, сигникативный результат.

Н кажется, что от старого представления осталась лишь одна живая характерная деталь, а именно: «чучело» коммунизма. Чем больше это последнее понятие теряет свое специфическое содержание, тем больше оно подходит для ловушки на все мыслимые враждебные проекции тех, кто вследствие своего инфантильного уровня вспоминает о внешней форме сил зла в Comic Strips. Практически все характерные для Н мыслительные процессы содержат элементы фантазии. Расплывчатость понятия «коммунизм», которая наделяет его неизвестной и непостижимой силой, усиливает негативные аффекты, которые он вызывает.

Очень ярко выражает свои чувства борец против вредных насекомых, M108. Он смотрит на проблему коммунизма этноцентристски:

(Почему Вы против коммунизма?) Ну, это что-то чужое, социализм — ОК — уважение человека-социалиста, а коммунизм из враждебной страны… ему нет здесь применения.

F111 — молодая девушка с высоким баллом по Е, средним по f и низким по PEС. Она хочет стать дипломатом, так как «настроена против Англии и России». Ее представления коммунизма — это просто повторение чьих-то слов:

(Враждебные политические группы?) Фашисты и коммунисты. Мне противны фашистские идеи тоталитаризма и централизация коммунистов. В России никто ничем не владеет, все принадлежит народу. Они практикуют насилие.

В случае с этой женщиной политическая диктатура превращается в кошмар экономического сверхиндивидуализма, как будто Сталин претендует на ее пишущую машинку.