Исследование авторитарной личности

Запишите, что я демократ, но я никогда сильно не интересовался партиями. Я голосую не за партии, а за самого достойного.

Ложная вера в политические теории не является средством против персонализации. М117, в дальнейшем N, называет себя «научным социалистом» и возлагает большие надежды на социальную психологию. Тем не менее на вопрос об американских партиях он отвечает следующее:

Я ничего об этом не знаю. Меня интересует только человек и его качества, а к какой он партии относится, меня не волнует. (Кто вам нравится?) Рузвельт один из великих. Я тогда был не за него, но его выбрали, и я допускаю, что я ошибался. Он проделал огромную работу. Он принял близко к сердцу процветание страны. Трумэн пока тоже хороший. Сенаторы и конгрессмены среднего качества. Дьюи выдающийся деятель, я думаю, у него есть перспективы. Он кажется серьезным и честным человеком и интересуется нашей страной. Он хорошо работал окружным прокурором.

Другие аспекты персонификации мы рассмотрим, когда будем анализировать отношение наших интервьюируемых к Рузвельту. Здесь мы ограничимся указанием двух качеств, весьма характерных в комплексе персонификации; они все время повторяются в мнениях Н о Дьюи: это порядочность и искренность.

F114, Н, знает, что Дьюи «силен, молод, смел, честен. У него могут быть ошибки, но эти ошибки идут на пользу. Я считаю, он молод и силен».

Очевидно, такая оценка совпадает с покорным восхищением силой, которое играет большую роль у всех Н[15]. На основе кампании, проводимой бывшим прокурором против политического рэкета и коррупции, они делают вывод о его честности. Так как он уволил мошенников, по утверждению пропаганды, то должен быть честным. Как нам представляется, честность является основным способом рационализации мстительности.

С точки зрения психологии образ Дьюи является проекцией чувства вины сверх-Я в проецируемой вовне устойчивой форме. Восхваляется порядочность Дьюи, постоянно подчеркивается его молодость и сила — все это связано со схемой «сильного мужчины».

F117, другая Н из группы работающих женщин, имеет высшие показатели по A-S и крайне консервативна по всем параметрам. В оценке Дьюи она также прибегает к методу персонализации; слегка изменяя тон, она все же применяет аналогичную схему:

она считает, что Дьюи лучше, чем Рузвельт, знает цену деньгам, потому что происходит из небогатой семьи.

В этом примере наряду с похвалой, адресованной честному человеку, просматривается потребность в наказании, связанная с отвращением к комфортабельной жизни, ненависти к «снобистским высшим классам», которые наслаждаются такими вещами, которых не может себе позволить обычный человек. А Дьюи, напротив, представляет собой символ отказа от роскоши, и бессознательно от него ожидают, что в этом он сохранит постоянство. По мнению Н, Дьюи выступает за такие отношения, когда каждый «знает, сколько стоит доллар». Когда возможный президент находится в ореоле власти, с его личностью идентифицируется умеренность и скромность, присущая средним слоям.

Наверно, не случайно, что именно женщины находятся под сильным очарованием его «честности». Они воспринимают жизнь с точки зрения потребителей. Поскольку им не хочется быть обманутыми, то уже сама декларация честности имеет для них определенную притягательную силу.

Различия между Н и N по поводу персонализации мы можем сформулировать только предварительно; наши впечатления трудно зафиксировать, но они совпадают с результатами наших клинических исследований.

Наиболее часто встречающимся элементом, характерным для N, является доверие, представление об официальных лицах, как о хороших, доброжелательных отцах, заботящихся о благе каждого или об «обиженных», и это представление возникает благодаря беспрепятственному позитивному переносу, основанному на отношении к родителям. Это наблюдение можно сделать более наглядным, исследуя отношение наших респондентов к Рузвельту. Напротив, качество, которое наиболее высоко ценят Н, это сила. Социальную власть и господство, центр их собственной идентификации, они преобразуют в качество, врожденное у определенных индивидуумов, с помощью механизма персонализации, и тем самым лишают существующую власть образа строгого отца, чье «превосходство» они осознают.