Исследование истории. Том I

Жители Запада, заменив в XVII столетии постхристианской «верой в науку» религию своих предков — христианство, отбросили теизм, сохранив, однако, унаследованную от монотеизма веру в свое право эксплуатировать нечеловеческую природу. Если при прежней христианской установке они верили в миссию работников Бога, получивших Божественную санкцию на эксплуатацию природы при условии почитания Бога и признания Его. «прав владельца», то в XVII столетии «англичане отрубили голову Богу, как и Карлу I: они экспроприировали Вселенную и заявили себя более не работниками, а свободными владельцами — абсолютными собственниками».^{18} «Религия науки», подобно национализму, распространилась с Запада по всему земному шару. Несмотря на национальные и идеологические различия, большинство современных людей являются ее адептами. Именно эти постхристианские религии западного мира периода Нового времени привели человечество «к его настоящему несчастью».

Какой же выход видит Тойнби из сложившейся ситуации? Необходимо, считает он, в срочном порядке восстановить стабильность в отношениях между человеком и нечеловеческой природой, опрокинутые промышленной революцией. В основе технологической и экономической революций на Западе лежала революция религиозная, состоявшая, по сути, в замене пантеизма монотеизмом. Теперь современный человек должен вновь обрести первоначальное уважение к достоинству нечеловеческой природы. Этому может способствовать «правильная религия». «Правильной» Тойнби называет ту религию, которая учит уважать достоинство и святость всей природы, в отличие от «неправильной», которая покровительствует человеческой алчности за счет нечеловеческой природы.

Решение глобальных проблем современного человечества Тойнби видел в пантеизме, в частности, он находил свой идеал «правильной религии» в такой разновидности пантеизма, как синтоизм. Однако синтоизм, как справедливо отмечал собеседник Тойнби буддийский религиозный лидер ДайсакуИкеда, имеет два лица: эксплицитно на поверхности присутствует тенденция к примирению с природой, имплицитной же тенденцией является изоляция и исключительность. Возможно, эти тенденции присущи и другим пантеистическим религиозным традициям.

Ища панацею от болезней современного человечества в Японии, Тойнби парадоксальным образом оказывается близоруким по отношению к христианству. Он видит в христианском монотеизме причину фатальных изменений, приведших к современной «религии науки» и к насилию человека над природой. Однако он приписывает христианству в целом те крайние выводы, которые были сделаны его западной ветвью в результате отклонения от первоначального учения. Христианству изначально был чужд как механический антропоцентризм, то есть радикальное отчуждение человека от природы (которое на Западе привело к потребительскому отношению к ней), так и предлагавшийся в XX в. в качестве альтернативы космоцентризм, уравнивающий человека с любым явлением природного космоса. В отношении природы для ортодоксального христианства характерны два основных мотива. Во-первых, природа воспринимается как дар Божий, что исключает бездушное насилие над ней и хищническую эксплуатацию ее богатств. А во-вторых, присутствует сознание уничиженного состояния тварного мира после грехопадения, что позволяет человеку бороться с мировым хаосом как с неистинным проявлением природного бытия и стремиться к его преображению. Еще апостол Павел писал: «Тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим. 8, 19-21). Таким образом, сотериологический аспект христианства и возможность «срединного пути» полностью ускользают от внимания историка.

Вообще тема «Тойнби и христианство» требует дополнительного освещения. На первый взгляд может показаться, что телеологическая интерпретация истории в позднем творчестве Тойнби сближает его с христианской историософией. Однако есть ряд существенных пунктов, в которых он расходится с христианским пониманием истории.

Главная особенность христианства как исторической религии заключается, по мнению Тойнби, в отношении к страданию. Центральный догмат христианства — догмат о том, что Божественная милость и Божественное сострадание подвигли Бога ради спасения Его созданий добровольно «лишиться» Своей силы и подвергнуться тому же страданию, которое претерпевают Его создания, — делает христианство исторической религией par excellence. «Отличительный смысл, который христианство придало иудейскому пониманию природы Бога и характеру Его отношения к людям, заключается в провозглашении, что Бог есть любовь, а не только могущество, и что эта же Божественная любовь проявляется в особой встрече человека с Богом в форме воплощения и распятия (страстей) Христовых…».^{19}