Исследование о человеческом разумении

* Вероятно, все отрицавшие врожденные идеи хотели только сказать, что все идеи суть копии наших впечатлений; хотя надо признать, что употреблявшиеся ими термины были не настолько осторожно выбраны и не настолько точно определены, чтобы предотвратить все недоразумения, которые могли бы появиться в связи с их учением. Ибо что понимается под термином врожденный?

Если врожденное равнозначно естественному, то все восприятия и идеи нашего ума следует считать врожденными, или естественными, в каком бы значении мы ни брали последнее слово ― в смысле ли противоположности необычному, или искусственному, или же чудесному. Если под врожденным понимать одновременное нашему рождению, то весь спор окажется пустым, ведь вопрос о том, когда начинается мышление ― до, во время или после нашего рождения, совершенно бессмыслен. Далее, слово идея обыкновенно понимается и Локком, и другими в очень широком смысле: оно обозначает все наши восприятия ― и ощущения, и аффекты, и мысли. Но если так, то я хотел бы знать, что имеют в виду, когда утверждают, что себялюбие, злопамятство или же половая страсть не врождены.Допуская же термины впечатления и идеи в вышеозначенном смысле и подразумевая под врожденным то, что первично и не скопировано ни с какого предшествующего восприятия, мы можем утверждать, что все наши впечатления врождены, а идеи не врождены.Желая быть откровенным, я должен сознаться, что, по моему мнению, Локк был вовлечен в обсуждение этого вопроса учеными-схоластами, которые, пользуясь неопределенными терминами, бесконечно затянули свои утомительные споры, так и не затронув существа вопроса. Подобная же двусмысленность и уклонение от существа вопроса свойственны всем рассуждениям этого философа относительно данного предмета, а также относительно большинства других.

Глава III ОБ АССОЦИАЦИИ ИДЕЙ

Очевидно, что существует принцип соединения различных мыслей, или идей, нашего ума и что, появляясь в памяти или воображении, они вызывают друг друга до известной степени методично и регулярно. При серьезном размышлении или разговоре это столь доступно наблюдению, что всякая отдельная мысль, прерывающая правильное течение или сцепление идей, тотчас же замечается нами и отбрасывается. Но, подумав, мы найдем, что даже в самых фантастических и бессвязных грезах, даже в сновидениях ход нашего воображения не был вполне произволен, что и здесь существовала некоторая связь между различными следующими друг за другом идеями. Если бы мы записали самый несвязный и непринужденный разговор, мы тотчас же заметили бы нечто связывающее все его отдельные переходы; а при отсутствии такой связи человек, прервавший нить разговора, все же мог бы сообщить нам, что в его уме незаметно произошло сцепление мыслей, постепенно отдалившее его от предмета разговора. Замечено, что в самых различных языках, даже в тех, между которыми нельзя предположить ни малейшей связи, ни малейшего сообщения, слова, выражающие самые сложные идеи, в значительной мере соответствуют друг другу; это служит верным доказательством того, что простые идеи, заключенные в сложных, были соединены в силу какого-то общего принципа, оказавшего одинаковое влияние на все человечество.