Исследование психологии процесса изобретения в области математики

Для защиты гипотезы отдыха был призван авторитет Гельмгольца. Гельмгольц заявляет, что «счастливые идеи» (его название озарения) ему никогда не приходят в состоянии умственной усталости или когда он сидит за своим рабочим столом[33]; и, заметив, что он уже изучал данный вопрос, Гельмгольц прибавляет: «Когда пройдёт усталость, вызванная этой работой, нужно иметь час полного физического отдыха, прежде чем появятся хорошие идеи», — заявление, которое лишь сомнительным образом может поддержать рассматриваемую гипотезу, так как Гельмгольц здесь заявляет, что озарение происходит не тогда, когда ум на отдыхе, но приблизительно один час спустя (см. примечание редактора на стр. 19).

Кроме того, случай Гельмгольца не является общим, имеются и противоположные наблюдения. Профессор К. Фридрихс[34] мне писал, что «творческие идеи приходят большей частью внезапным образом, часто после большого умственного напряжения, в состоянии умственной усталости, сочетающейся с физическим отдыхом». Подобное же заявление мне было сделано художественным критиком доктором Стерлингом, который занимается установлением подлинности картин: он заметил, что вдохновение приходит обычно после долгого сознательного усилия, когда он уже устал, — как будто бы для того, чтобы могли выступить бессознательные идеи, необходимо, чтобы было ослаблено сознательное я.

Этот пример показывает, и нужно это помнить, что в таких вопросах правила не обязательно являются неизменными. Процессы могут быть различными не только у разных индивидов, но и у одного и того же человека. Действительно, уже наблюдения Пуанкаре дают нам три вида творческой работы, существенно различные с нашей точки зрения: а) работа полностью сознательная; б) озарение с предшествующей инкубацией; в) совершенно особый процесс его первой бессонной ночи[35].

Кроме того, мы говорили, что Пуанкаре думал о гипотезе отдыха. Он о ней думал (не склоняясь к тому, чтобы с ней согласиться даже тогда) в связи с одним особым случаем (отличным, видимо, от вышеприведённых трёх случаев и очень сходным со случаем, описанным Гельмгольцем), а именно: сперва неплодотворный период работы, затем отдых, затем новые полчаса работы (Гельмгольц говорит о часе), после чего произошло открытие. Как он сам отмечал, это можно объяснить гипотезой отдыха, но возражение то же, что и в случае Гельмгольца.

Существуют и другие возможные процессы. Очень любопытный случай был рассказан химиком Типлем[36], который только через полчаса заметил, что он работал над вопросом, не отдавая себе в этом отчёта и находясь в столь рассеянном состоянии духа, что в течение этого времени он забыл, что принял ванну, и готовился принять вторую; это особый случай бессознательного процесса, так как мыслитель не сознавал своей умственной работы пока она шла, но заметил её, когда она закончилась.

Таким образом, существуют многие возможности, и некоторые из них могут объясняться гипотезами отдыха или забвения. Я охотно допускаю, что «свежим» или «открытым» умом, т. е. умом, который забыл неплодотворные попытки, можно объяснить возможность открытия, если это открытие отделено от первого периода сознательной работы долгим промежутком времени, скажем, несколькими месяцами. Я говорю в этом случае об открытии, но не об озарении, так как в этом случае нельзя говорить об озарении в чистом виде: решение не появилось внезапным и неожиданным образом, а было обусловлено возобновлённой работой.

 Как заметил профессор Вудвортс[37], явлением забвения можно, видимо, также объяснить озарения, которые открывали очень простые решения, не замеченные в первый раз. Все другие решения требовали бы, в рамках выдвинутых нами гипотез, нового умственного усилия, чтобы заняться вопросом в новой обстановке (как, например, с отдохнувшим умом или забыв старые идеи). Поэтому нужно не колеблясь отбросить эти объяснения в таких неожиданных случаях, как случай Пуанкаре и других авторов. Пуанкаре не работал в тот момент, когда он поднимался в омнибус в Кутансе: он болтал с одним из своих товарищей. Идея озарила его ум в течение менее чем одной секунды, а именно, в течение времени, нужного для того, чтобы поставить ногу на ступеньку и войти в омнибус. С другой стороны, нельзя сказать, что идея была так проста, что не требовала никакой работы: Пуанкаре говорит, что он должен был работать по возвращении в Кан, чтобы её проверить. Он приводит примеры и других озарений, хотя и менее ограниченных во времени, но происходящих с той же внезапностью и отсутствием подготовки, что исключает объяснения А или Б на