Читаем Исследования в консервации культурного наследия. Выпуск 3 полностью

Ковроткачество известно многим народам и с глубокой древности воплощало в себе эстетику гармонии, ритма и цвета. Однако необходим своего рода синтез определенных географических, экономических и социальных условий, чтобы художественное начало в ковроделии стало доминирующим и обрело эстетическую ценность, превратилось в подлинное искусство, всесторонне отразившее суть народной философии, национального характера. Таким краем, счастливо сочетающим все эти условия, является Азербайджан. Здесь горы, луга, лесные массивы, просторы степей, долины рек и дыхание Каспийского моря сосредоточены на сравнительно небольшой территории и создают в совокупности яркую природно-климатическую палитру, богатую разнообразной фауной и флорой. В этой уникальной среде формировалось художественное мышление народа, благодаря которому ковроделие выделилось из среды других видов декоративно-прикладного искусства и превратилось в одну из важнейших сторон творческой деятельности населения Азербайджана.

Азербайджан – один из древнейших очагов мирового ковроткачества. Еще пятьсот лет до нашей эры греческий философ Ксенофонт отмечает, что жители здешних мест заняты ковроделием и крашением. Найденные в захоронениях I–VII вв. во время археологических раскопок в Мингечауре фрагменты ковровой ткани свидетельствуют, что ковроткачество к тому времени было здесь довольно развитым. Арабские историки и географы, и французские путешественники IX–X вв. дают ценные сведения о производстве в Тебризе, Гяндже, Шемахе, Ардебиле, Урмие, Маранде, Мугани, Нахичевани, Барде и других городах ворсовых ковров больших размеров и ворсовых ковриков, а также разнообразных ковровых изделий. Выдающиеся азербайджанские поэты Низами Гянджеви, Хагани Ширвани, Гатран Табризи и другие дают красочные описания ковров, из которых следует, что в XII в. азербайджанские ковры получили широкую известность и славу.

Основу эстетического принципа азербайджанского ковра – при всем многообразии форм, мотивов, идей – составляет плоскостное решение изображений, ритмичность рисунка, традиционность членения на центральное и бордюр, лаконичная геометризация элементов окружающей действительности. Азербайджанский ковер имеет и общие тенденции, и локальные школы ковроткачества. В настоящее время выделяются 7 прославленных школ ковроткачества азербайджанского ковра: Губинский, Бакинский, Ширванский, Генджинский, Газахский, Гарабагский и Тебризский. Они создавались, формировались, совершенствовались в тесной связи и гармонии с окружающим миром, природными условиями Азербайджана, которые позволяли заниматься народу и отгонно-скотоводческим, и оседло-земледельческим хозяйством. А этот образ жизни, сформировавший этнокультурные особенности быта, требовал легких, быстро разбирающихся и собирающихся изделий, удобных при передислокации.

По своим формам, назначению, художественному оформлению азербайджанские ковры настолько многообразны, что следует выделить наиболее яркие, характерные его стороны. Зарождение коврового искусства с полным обоснованием связывается с выделкой безворсовых ковров, известных под названиями «палас», «килим», «джеджим», «шадда», «верни», «сумах», «зили» и др. Они использовались в быту, но именно в изготовлении уже в полной мере стал проявляться художественный гений народа, своеобразие его образного мышления. Безворсовые ковры уже на заре становления ткацкого дела отличались композиционным богатством, изысканным колоритом, высокой техникой изготовления. Переход к тканью тяжелых ворсовых ковров можно объяснить и утилитарной необходимостью, но все же доминирующую роль здесь сыграло стремление мастеров к более тонким, изысканным узорам ковров более широкому спектру цветов. Что подтверждает и различные размеры ворсовых, ковров. К примеру, это предназначенные для разных комнат ковры «халы», «даст халы гяба», «гяба», «дошанак», «тахт устю», «намазлык» и др.

Ковроткачество как одно из основных областей народного декоративного искусства в своем развитии отразило все те помехи и ограничения, выдвинутые социально-экономическим укладом страны и тормозящие его развитие, мешающие эффективному освоению материальных ресурсов и использованию неограниченных возможностей народного творчества.

Ковер тысячами нитей связан с литературой, архитектурой, художественной миниатюрой и другими областями декоративно-прикладного искусства. В этом и заключается неисчерпаемость азербайджанского ковра как объекта исследования. И сегодня тайна многих шедевров коврового искусства азербайджанского народа все еще остается неразгаданной, не поддается узко теоретическому толкованию: стихия народного духа, воплощенная в творчестве мастеров-ковроделов, оказалась шире и глубже чисто научного анализа и не вмещается в его рамки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Психология масс и фашизм
Психология масс и фашизм

Предлагаемая вниманию читателя работа В. Paйxa представляет собой классическое исследование взаимосвязи психологии масс и фашизма. Она была написана в период экономического кризиса в Германии (1930–1933 гг.), впоследствии была запрещена нацистами. К несомненным достоинствам книги следует отнести её уникальный вклад в понимание одного из важнейших явлений нашего времени — фашизма. В этой книге В. Райх использует свои клинические знания характерологической структуры личности для исследования социальных и политических явлений. Райх отвергает концепцию, согласно которой фашизм представляет собой идеологию или результат деятельности отдельного человека; народа; какой-либо этнической или политической группы. Не признаёт он и выдвигаемое марксистскими идеологами понимание фашизма, которое ограничено социально-политическим подходом. Фашизм, с точки зрения Райха, служит выражением иррациональности характерологической структуры обычного человека, первичные биологические потребности которого подавлялись на протяжении многих тысячелетий. В книге содержится подробный анализ социальной функции такого подавления и решающего значения для него авторитарной семьи и церкви.Значение этой работы трудно переоценить в наше время.Характерологическая структура личности, служившая основой возникновения фашистских движении, не прекратила своею существования и по-прежнему определяет динамику современных социальных конфликтов. Для обеспечения эффективности борьбы с хаосом страданий необходимо обратить внимание на характерологическую структуру личности, которая служит причиной его возникновения. Мы должны понять взаимосвязь между психологией масс и фашизмом и другими формами тоталитаризма.Данная книга является участником проекта «Испр@влено». Если Вы желаете сообщить об ошибках, опечатках или иных недостатках данной книги, то Вы можете сделать это здесь

Вильгельм Райх

Культурология / Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука