Исследователи Гора

— Дело не только в происхождении. Дело в том, что мы Животные по своей сути — если, конечно, у тебя хватит рмелости это признать.

Она смотрела в землю.

— Может быть, в один прекрасный день, — продолжал я, — интеллект слинов разовьется настолько, что они научатся логически мыслить и, следовательно, ошибаться. И знаешь, каково будет их первое заблуждение? Они решат, что они — вовсе не слины.

— Но это же глупо, — улыбнулась блондинка.

— А разве не глупо, когда точно так же рассуждают люди?

— Наверное…

— Если я не могу решить алгебраическую задачу, я обращусь за помощью к математику, а не к слину. Но не потому, что слин — животное, а математик — нет; просто он лучше разбирается в алгебре Слово «животное» употребляется в разных смыслах. «Звериная прелесть» звучит лестно, а «напился как скотина» — оскорбительно. Человек — животное в самом прямом, буквальном смысле. Однако порою мы расщепляем значение этого слова надвое, выделяя себя в отдельную категорию. Зачем мы это делаем, не знаю… — Я окинул ее взглядом. — Если тебе интересно, можем продолжить. Вот ты, например, животное не только в биологическом, но и в юридическом смысле. В отличие от меня.

В глазах рабыни застыл испуг.

— С точки зрения горианских законов ты — самое настоящее животное. У тебя нет даже имени. Тебя можно заковать в ошейник и водить на поводке. Тебя можно продавать и покупать. Твой хозяин волен избивать тебя, делать с тобой все, что пожелает, распоряжаться тобой по своему усмотрению. Ты абсолютно бесправна. Перед лицом закона ты — то же самое, что вуло.

— Да, господин, — прошептала она.

— А теперь можешь начинать. Продемонстрируй мне модели поведения самки.

— Но я их не знаю… Я расхохотался.

— Я — не развратная женщина!

— Уж не хочешь ли ты сказать, что у тебя есть гордость и достоинство?

— Нет, господин…

— Тогда приступай.

— Но я не знаю как, — разрыдалась блондинка. — Я не умею!

— Сбрось с себя шелуху условностей! — сказал я. — Они противны твоей природе. В каждой клеточке твоего тела таятся сокровища. И ключ к этой истине скрыт в потаенных глубинах сознания. Разыщи этот ключ! Из миллионов женщин эволюция отбирала лишь тех, которые способны доставить наслаждение мужчине. Ты — продукт эволюции. И не говори мне. что не знаешь, как ведут себя самки. Эти модели поведения заложены в тебе на генетическом уровне, сколько бы ты это ни отрицала. Они у тебя в крови, сладкая моя рабыня!

— Нет, нет, — всхлипывала она.

— Приступай.

Она в отчаянии откинула голову и вцепилась себе в волосы, но вдруг замерла, пораженная, и уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Упругая грудь ее приподнялась, соски набухли.

— Вот-вот, — кивнул я, — прислушайся к самке, которая живет в тебе.

— Что я делаю? — в ужасе прошептала она.

Блондинка села, грациозно вытянула стройную ножку и принялась медленно, нежно поглаживать ее, скользя ладонями от лодыжки к колену.

— Видишь, — сказал я, — уже лучше. Это первобытный инстинкт; он живет в тебе, в твоей коже, в кончиках пальцев. Самка соблазняет самца — что может быть естественней? Нужно только отбросить страх..

— Я боюсь…

— Разожги огонь, — приказал я.

— Но, господин…

— Я хочу лучше видеть мою самку.

— Хорошо, господин.

Я смотрел, как она собирает дрова, как несет их к костру, как опускается на колени и подбрасывает поленца в огонь, то и дело поглядывая на меня. Все это время она вела себя как самка. Я не сомневался, что так и будет. Возбуждение ее нарастало; каждый шаг, каждое движение были исполнены чувственности. Казалось бы, пустяк — подбросить веточку в костер, поставить перед мужчиной тарелку с едой; но даже в таких мелочах женщина может быть бесконечно соблазнительной. Она чувствовала на себе мой взгляд. Интересно, понимают ли женщины, как они красивы, как желанны? Наверное, нет — иначе не удивлялись бы, что мужчины стремятся сделать их рабынями.

— Теперь ты движешься, как рабыня перед господином.

— Я и есть рабыня перед моим господином.

Рабыню очень легко отличить от свободной женщины. Достаточно посмотреть, как она подносит своему господину чашу или наливает ему вино. Томные, скользящие движения и плавные жесты выдали не одну рабыню, которая пыталась бежать из города, переодевшись в платье свободной женщины. К ужасу девушки, путь ей преграждали копья стражников: «Куда это ты собралась, рабыня?». Затем беглянку ставили на колени, срывали с нее одежду и, обнаружив ошейник и клеймо, возвращали хозяину. Нечего и говорить, что ее ждало страшное наказание.

Я пожирал рабыню глазами.

На Земле чувственная женщина подвергается общественному порицанию. Доказательством этой патологии служит презрение, с каким земляне относятся к стриптизершам и исполнительницам экзотических танцев. У земной женщины много свобод, нет только главной — вести себя как женщина. В результате женщины, не имеющие права быть женщинами, начинают подражать мужчинам. Неудивительно, что им снится, как их, связанных по рукам и ногам, бросают к ногам победителей.