Иссушение

В ответ Ника промолчала и неуверенно пожала плечами. Все пары прорицания были похожи – вначале профессор Гвирел давала адептам умеренную дозу информации, изъясняясь при этом более чем абстрактно, а затем им предстояло молча сидеть, концентрироваться и «смотреть». Это самое «смотреть» Нике не давалась ни в какую, а уж о том, чтобы «увидеть», речи вообще не шло. У пары человек с курса несколько раз случались видения, и они заверяли, что ощущения возникали просто непередаваемые.

Еще на самом первом занятии профессор Гвирел предупредила, что для занятий прорицанием нужна тонкая, но устойчивая психика, и это утверждение окончательно убедило Нику в том, что прорицание – не для нее. Сама преподавательница, да и некоторые талантливые в этой области адепты выглядели и вели себя так, словно были слегка не от мира сего, и Нике совершенно не хотелось становиться похожей на них и погружаться во все эти прорицательские дебри.

– Ты меня слышишь? – второй раз обратилась к ней профессор, повысив голос.

– Слышу. Но не вижу, – все-таки отозвалась Ника, мечтая лишь о том, чтобы эта пара поскорее закончилась. – Ничего не вижу!

Преподавательница смерила ее недовольным взглядом и хмыкнула:

– Н-да, способности и впрямь минимальные. Но это вовсе не знач…

Договорить ей не дал внезапно прозвучавший тоненький голос, доносящийся с последних рядов. Все присутствующие тут же обратили взгляды на хрупкую неприметную девушку – одну из тех, кто собирался выбрать прорицание своим профилем.

Бледная как привидение Мира смотрела в одну точку и, растягивая слова, нараспев произносила:

Когда в шар обратится светило небесное
И лето станцует последний свой танец,
Поминальное эхо прощальною песнею
Жажду пробудит, взрастив померанец.

И тот, кто был жертвой, внезапно проснется,

Обнажив свою сущность – последний предел,
Что сказкой казалось, то в быль обернется,
И сильный останется вдруг не у дел…

Пока Мира говорила, вид у нее был абсолютно отсутствующий, а взгляд – устремлен в пространство. Когда она произнесла эти странные слова, то моментально пришла в себя и оказалась растеряна не меньше, чем все остальные. Ника, которая, казалось бы, за это время уже привыкла к странностям, все равно ощутила пробежавшую по телу нервную дрожь. Все это выглядело жутко. К тому же она уловила исходящее от профессора Гвирел напряжение, и это не могло не тревожить.

– Адептка, мы здесь прорицанием занимаемся, а не стихи сочиняем! – сухо произнесла преподавательница, обращаясь к бледной как мел Мире. Она обвела аудиторию беглым взглядом и добавила: – На сегодня – все! Занятия окончены, можете быть свободны!

До звонка оставалось не меньше двадцати минут, и то, что их отпустили так рано, многим показалось странным, но никто, кроме Ники, не стал долго над этим задумываться. Когда все вышли из аудитории, профессор Гвирел наспех закрыла дверь и, не обращая ни на что внимания, стремительно куда-то направилась.

Ника смотрела ей вслед и понимала, что предсказание, сделанное Мирой, определенно имело какое-то значение, иначе преподавательница не стала бы так нервничать. Сама Ника не понимала смысла, вложенного в пророчество, но предполагала, что оно может быть связано с событиями, происходящими в академии. Мира говорила что-то о «поминальном эхе» – возможно, речь шла об убийствах, совершенных прошлой весной, и нападениях на Дарину и Каина?

Когда все стали расходиться, Ника догнала одногруппницу и попыталась ее расспросить о том, что она видела. Мира всегда была очень тихой и незаметной, а сейчас и вовсе походила на тень себя самой – испуганную и потерянную. Увидев ее в таком состоянии, Ника подумала, что профессор Гвирел вместо того, чтобы уходить, ничего не объяснив, должна была помочь студентке и успокоить ее.

– Я н-не з-знаю, – заикаясь, ответила Мира на Никин вопрос. – Это не было в-видением… я просто словно отключилась, и слова всплыли сами с-собой…

– То есть ты не можешь объяснить, что они значат?

Одногруппница отрицательно помотала головой.

Ника достала из сумки тетрадь с ручкой и попросила Миру записать то, что она говорила. К счастью, текст та до сих пор помнила. Однокурсница выглядела настолько потерянной, что Ника побоялась оставлять ее одну. Она предложила пойти в лазарет, но Мира отказалась, и в итоге они вместе отправились на кухню общежития факультета пятого элемента. В связи с последними событиями кухня госпожи Лили казалась Нике едва ли не единственным спокойным и безопасным местом в академии. Она предполагала, что у Миры случилась инициация прорицания, и поскольку сама уже проходила через подобное, понимала, насколько ей сейчас плохо.

– Устроили мне здесь проходной двор! – возмутилась гномиха, как только студентки вошли на кухню. – Ишь ты, повадились ходить табунами!