Ист-Линн

Мисс Карлайль стояла как громом пораженная. Брат пристально смотрел на нее.

— Что ты на это скажешь, Корнелия? — спросил он наконец.

Мисс Корни первый раз в жизни потеряла дар речи.

— Да простит вам Бог, Корнелия! — вздохнул Карлайль и быстро вышел из комнаты.

Он закрылся в своем кабинете. Какой-то неведомый голос говорил ему, что его жена жива. Он думал, что, предавшись отчаянию, она блуждает где-нибудь в парке.

Рассвело, все в доме поднялись. Слуги принялись за обычные дела. Джойс добралась до кабинета своей госпожи и, тщательно обыскав все шкафы и комоды, нашла наконец конверт, надписанный рукой леди Изабеллы. Она поспешила — насколько ей позволяла больная нога — отнести это письмо своему господину.

Мистер Карлайль взял письмо и взглянул на надпись: «Арчибальду Карлайлю». Он был сдержанным человеком, но, когда сломал печать, руки его дрогнули.

«Пройдут годы, и дети когда-нибудь спросят тебя, где их мать и почему она покинула их. Тогда ты скажешь им, что ты сам, их отец, довел ее до этого. Они спросят тебя: „Что с ней стало?“ Скажи им что хочешь, но не забудь упомянуть и о том, что ты оскорбил ее, изменил ей, поверг ее в пропасть отчаяния и что в отчаянии она ушла от них».

Письмо, написанное его женой, расплывалось перед его глазами. Теперь он понял, что она навсегда оставила его. Чем он оскорбил ее? Притеснения, которым она подвергалась и о которых говорила Джойс, были делом рук Корнелии, и, очевидно, она не могла считать его виноватым в этом. Что же он сделал? Чем провинился перед ней? В эту минуту до его ушей донеслись крики. Слуги говорили, что капитана Левисона нет в комнате и что он не ночевал в замке.

— Джойс, — сказал Арчибальд, направляясь к двери, — не говорите никому об этом письме.

— Миледи не умерла?

— Нет, не умерла, — ответил он. — Все гораздо хуже.

— Кто там идет? — воскликнула вдруг служанка.

В дверях появилась маленькая Изабелла.

— Что случилось? Где мама?

Мистер Карлайль привлек девочку к себе и, бросив на Джойс грустный взгляд, прошептал:

— С этого дня вы будете называть ее… Люси.

Затем он вышел. Изабелла, вернее Люси, спросила няню:

— Джойс, а правда то, что говорят слуги?

— А что они говорят?

— Что капитан Левисон увез нашу маму с собой.

Вместо ответа Джойс громко вскрикнула.

— Зачем же он увез ее? — продолжала маленькая девочка.

— Замолчи, дитя мое, замолчи.

— Но я хочу видеть маму. Когда она к нам приедет?

Джойс закрыла лицо руками. В эту минуту мисс Карлайль прошла в комнату и села на стул. Тяжело было смотреть на ее бледное лицо, искаженное горем и угрызениями совести.

— Да сохранит Господь этот несчастный дом! — прошептала она.

В полночь судья Гэр вернулся домой, чрезвычайно веселый, слегка возбужденный винными парами и оживленной беседой. Девять партий, выигранных в карты, также способствовали его хорошему настроению. Он рассказал жене, что, отворяя ворота, он видел промелькнувшую как молния почтовую карету, запряженную четверкой лошадей.

Глава VII Последствия

Минул год. Леди Изабелла Карлайль укрылась во Франции и жила то в одном, то в другом городе. Капитан Левисон постоянно ездил в Париж и там тратил деньги, предаваясь всевозможным увеселениям.

Бедная леди Изабелла! Она пожертвовала всем: мужем, детьми, семейным счастьем; она изменила данной перед Богом клятве и своим священным обязанностям. И ради чего? Ради того, чтобы в пылу страшной ревности отомстить человеку, который был уверен в ее нравственной чистоте. Теперь, когда ей открылась истина, укоры совести напоминали Изабелле о ее непростительном поступке.

Прошел еще год. Фрэнсис Левисон путешествовал, совершенно не думая о леди Изабелле и позабыв о тех клятвах, что он дал ей несколько лет назад. По его настоянию она поселилась в Швейцарии и, всеми покинутая, изнывала в тоске по родине, но капитану Левисону не было до этого дела.

Одним июльским днем леди Изабелла встала очень поздно и, о чем-то задумавшись, села за стол. Через несколько минут в столовую вошел слуга, нанятый для нее капитаном Левисоном, и положил на столик два письма.

Изабелла взяла их и сминуту вертела в руках. Ей удалось разузнать, что мистер Карлайль употреблял все возможные усилия, чтобы добиться развода, и она с минуты на минуту ожидала окончательного решения. Письма были адресованы на имя капитана Левисона. Несчастная женщина все еще надеялась, что Фрэнсис сдержит данное ей обещание и женится на ней, как только хлопоты о разводе увенчаются успехом.

Не о счастье с любимым человеком мечтала теперь леди Изабелла — она давно перестала уважать Фрэнсиса Левисона, — а о том, чтобы загладить свою вину и, став женой другого человека, освободить мистера Карлайля от мысли, что она продолжает носить его имя.

— Пьер сказал мне, что на мое имя есть два письма, — бросил капитан Левисон, входя в столовую и даже не здороваясь с Изабеллой.

— Да, вероятно, от вашего поверенного, я узнала по почерку, — ответила она.

Взяв письма, он отошел к окну и быстро прочел их. Вот что заключало в себе первое: