Ист-Линн

— Извините, сударыня, — сказала Джойс, — сумеете ли вы найти дорогу в другие комнаты?

— Да-да, — с волнением ответила Изабелла.

Ей — и не найти дороги в этом доме! Бедная женщина! Она вся дрожит, несмотря на то, что она одна в комнате; она чувствует такой страх, что едва смеет раздеться. Но к чему теперь колебаться? Отступать уже поздно, да она и не в силах этого сделать. Ей нужно во что бы то ни стало свыкнуться со своим настоящим положением, сыграть взятую на себя роль, затаить сокровенные чувства, а если понадобится, даже прибегнуть к притворству, к разным хитростям, чтобы обмануть тех, с кем она будет жить. Но как подавить эти рыдания, которые так сдавливают горло?..

Она сложила свои худые руки, и из уст ее вырвалась мольба к Богу, мольба, вернувшая ей прежнее мужество. Она встала уже совершенно оправившись, взяла свечу и сошла по лестнице в приемную комнату, где для нее был приготовлен чай. На столе стоял поднос, прикрытый салфеткой, а на ней чайник и серебряная сахарница. Эти предметы были ей так знакомы, что одного взгляда на них оказалось достаточно, чтобы в ее сердце проснулись тысячи воспоминаний. Она села, намереваясь поужинать, но была слишком взволнована, чтобы приняться за еду. Изабелла со страхом задавала себе вопрос, где мог быть в этот час Карлайль, где находились ее дети. Она машинально взялась за колокольчик, и на его сухой звук немедленно явилась Энн. Служанка вошла и тотчас удалилась, забрав с собой поднос согласно полученному приказанию.

И снова леди Изабелла осталась одна. Она не переставала думать о тех, кого так жаждала видеть. Где они, что делают? Вдруг она вскочила с кресла, вздрогнув всем телом. Рядом с приемной послышались голоса — свежие, нежные голоса детей. Неужели это ее дети? И они войдут к ней? Она их увидит?..

Нет, они только прошли через коридор, направляясь в свою спальню. Леди Изабелла слышала, как они поднялись по лестнице, и вскоре во всем доме воцарилась полная тишина. Она взглянула на свои часы. Это были уже не те часы, которые она носила прежде. Из всех прежних драгоценностей у нее остались только медальон с портретом ее матери и изумрудный крестик, оправленный в золото.

Этот крестик — вы должны его помнить, читатель, — был тем самым, который Фрэнсис Левисон сломал в свою первую встречу с леди Изабеллой. Изабелла не хотела с ним расставаться, так же как и с медальоном. Она свято хранила эти две вещицы, и теперь они лежали, старательно завернутые, на дне ее рабочего ящика.

Была уже половина восьмого.

— Сударыня, — послышался вдруг голос Питера, который внезапно появился перед леди Изабеллой, — не угодно ли вам пожаловать в гостиную? Госпожа будет рада принять вас — она поручила мне передать вам это.

У леди Изабеллы потемнело в глазах. Итак, опасный момент наступил! Страшным усилием воли она заставила свое сердце замолчать и, опустив голову, приготовилась последовать за старым слугой.

— Миссис Карлайль одна? — спросила она, дрожа.

— Да, сударыня, господин не ужинал дома сегодня. Как прикажете доложить о вас? — прибавил он, когда они подошли к дверям гостиной.

— Миссис Вин.

Он отворил дверь и впустил леди Изабеллу в комнату. Возле камина сидела Барбара. Лицо ее, освещенное мягким светом свечей, казалось миловидным и юным. Оно оставалось таким же, каким было в тот день, когда Изабелла в первый раз встретила Барбару возле церкви и, пораженная ее красотой, спросила Карлайля: «Кто это?» Она показалась ей красивее чем когда-либо в своем бледно-голубом шелковом платье, в золотой цепочке и изящных браслетах; черты ее лица были все так же безукоризненно правильны, щеки свежи, в глазах светилась радость, а роскошные волосы еще свидетельствовали о чудной поре юности и любви. Барбара встала и пошла навстречу к гувернантке.

— Я надеюсь, что путешествие не очень вас утомило? — сказала она, приветливо пожимая ей руку.

Леди Изабелла села с другой стороны камина, немного отодвинув предложенное ей кресло и скрыв таким образом свое лицо от яркого света.

— Кажется, вы не совсем здоровы? — спросила Барбара, потому что не могла не заметить, как бледна была новая гувернантка.

— Нет, — тихо возразила Изабелла, — просто я очень устала. Но пожалуйста, не обращайте на это внимания.

— Надеюсь, вам здесь понравится, — сказала Барбара. — Долго вы жили в Англии?

— Да, когда была еще молодой девушкой.

— Я слышала, вы потеряли мужа и детей…

— Да… — пробормотала Изабелла.

— Сочувствую вам. Должно быть, это ужасно — потерять детей… У меня есть ребенок, и если бы он умер, то мне кажется, я не пережила бы его. Но вернемся к делу, — сказала Барбара. — Вам известно, что у моего мужа есть дети от первой жены — мать их бросила.

— Она умерла! — прервала ее Изабелла, желая избежать этого разговора.

— Это была дочь лорда Моунт-Сиверна, — продолжала Барбара. — Она была очень хороша собой, но я имею основание думать, что она не сильно любила своего мужа. Как бы то ни было, она убежала из этого дома.

— Она очень дурно поступила, — заметила леди Изабелла, чувствуя, что если будет и дальше молчать, то возбудит подозрение.