Истерли Холл

А ведь она собиралась сказать: да-да, именно так, мне нужен отдых, как и всем нам, настоящий отдых, вы, тупицы. Но по какой-то причине ей хотелось, чтобы эта неуверенность исчезла с их лиц. Напротив кухни в зале для прислуги, на скамейках вокруг стола сидели слуги. Нескольким счастливцам повезло расположиться на старой кушетке. Из ее нутра вылезал конский волос. Разумеется, никто из них не смотрел в сторону кухни.

– Они никогда не приходили, не оставались, никогда здесь не бывали, – предупреждал мистер Харви слуг в начале каждого года.

Как, должно быть, неуютно они чувствовали себя в собственном доме, если предпочитали спускаться сюда, на кухню, к слугам, за уединением, покоем, уютом? За уединением… В душе Эви шевельнулось чувство вины. Она продолжала резать картофель, а когда взглянула снова в зал прислуги, то ей показалось, что кого-то не хватает. Точно не хватает? Она обвела взглядом девушек. Ну да, Милли нет. Теперь она стала искать взглядом Роджера. Еще в январе камердинера вернули к мистеру Оберону в Истерли Холл. А, вот он, читает «Скетч». Эви вздохнула с облегчением. За последние два года Лил и Милли спелись так, что водой не разольешь, но совсем недавно Лил забросила подружку, после того как ее назначили горничной леди Вероники. И конечно, Роджер был тут как тут, выступив для Милли в роли утешителя, но в действительности бросая вызов ей, Эви.

И теперь он таскался за девушкой, как тень, и миссис Мур снова и снова сажала Дурочку Милли, как некоторые называли ее, вместе с Сарой и Энни, чтобы в очередной раз рассказывать им все те же старые сказки. Все они соглашались, что допускать глупости – это очень большая ошибка, но Эви сомневалась, что Милли говорит то, что думает. Девушка с каждым днем становилась все более ленивой, наглой и обидчивой. Было бы хорошо, если бы ее уволили, но с приличными рекомендациями, чтобы она могла найти себе место где-нибудь подальше от Роджера. Но миссис Мур не любила ставить на ком-то крест.

– К тому же она будет каждый день заливать нас слезами, пока не уйдет.

Эви услышала скрежет стула по каменным плитам. Мистер Оберон и леди Вероника собрались уходить. Эви почтительно встала, как положено хорошей служанке. Мистер Оберон придержал дверь для сестры, которая, помедлив, обернулась, как будто хотела что-то сказать, но ограничилась наклоном головы.

– Спасибо, Эви.

Мистер Оберон задержался, потом улыбнулся и негромко сказал:

– Да, спасибо. Кексы все так же великолепны, Эви. Вы добились больших успехов в кулинарии. Завтра мы не придем к чаю, у нас будут гости, так что вы сможете отдохнуть от нашего общества.

Они ушли, а Эви стало так душно, как будто они забрали с собой весь воздух. Значит, он знал про выпечку. А вдруг миссис Грин услышала? Откуда же он узнал? Послышался бой кухонных часов – наступило время готовить чай для прислуги наверху. Она позвала Милли, но ответа не было. Эви подошла к черной лестнице.

– Милли, нужно отнести подносы с чаем наверх.

Опять нет ответа. Где эта девчонка? Эви поднялась по ступенькам наверх и там, во дворе, увидела ее с сигаретой в тени гаража. Эви махнула ей:

– Давай, время идет. К тому же Лен не разрешает курить около автомобилей. Ты же знаешь.

Милли глубоко затянулась. Кончик сигареты ярко вспыхнул. Она затоптала ее носком ботинка и повернулась, чтобы уйти. Эви крикнула:

– Не оставляй окурков на земле, бога ради, сколько раз тебе говорить?

Милли пожала плечами, плотнее завернулась в шаль и только тогда подобрала окурок.

– Не забудь помыть руки, прежде чем браться за подносы, – напомнила ей Эви. Стремительно сбежав по ступенькам вниз, она взяла чай миссис Мур и направилась в комнату поварихи. Когда она постучала, в ответ раздалось:

– Заходи, красавица.

Щеки миссис Мур раскраснелись, под креслом валялась бутылка из-под джина. Ступни, щиколотки и колени поварихи настолько распухли, что бывали дни, когда она с трудом могла ходить. По всей видимости, она испытывала сильнейшую боль. Эви поставила чай на столик. Глаза у миссис Мур слезились, и она проговорила:

– Садись, Эви. У нас есть еще несколько секунд, перед тем как погрузиться в суету.

Эви села напротив. В камине горел огонь. Почему бы и нет, если хозяин дома – владелец двух угольных шахт. Она уставилась на огонь. Скоро Пасха. Вернутся ли шахтеры на работу? Как ее вымотало все, что происходило теперь вокруг.

Миссис Мур отхлебнула чай.

– Не могу я дальше работать, Эви. Видишь, что у меня с руками и ногами? Как я буду дальше работать?

Она несильно потирала одну руку о другую, как будто мыла их.

Эви резко выпрямилась и мягко взяла повариху за руки.

– Вы сможете продолжать. Я много раз говорила. Я так рада, что могу готовить еду, когда вы рядом, и помогаете, когда можете. Не можете вы оставить меня одну с Милли.

Обе засмеялись. Эви продолжала:

– Все отлично шло, и дальше так будет. Вы моя учительница, вы нужны мне и всем нам.

Миссис Мур покачала головой.