Истерзанные (СИ)

Ее руки, сжимающие чашу с лунным чаем, дрожали, свет свечи дробился в темной жидкости, и Арье все мерещилась кривая усмешка Рамси. Хотелось выть, кричать, рвать на себе волосы. Мало того, что он отнял ее девственность, мало того, что перебил всех людей Винтерфелла, превратил замок ее детства в руины, так еще и… северянке казалось, что муж не умер, не сгорел на костре по приказу Станниса Баратеона, а медленно, неспешно зрел в ее животе, выжидая своего часа. Арья до крови прикусила губу. Ей так и не хватило силы убить Рамси. Пусть он сгорел, пусть углем и пеплом обратились его плоть и кости, частичка его жива. Арья невольно прижала руку к плоскому еще животу, вновь посмотрела на лунный чай. Горьковатый травяной запах тронул нос девушки. Настойка пахла пижмой… и смертью. Всего один глоток, и этот ребенок умрет, изойдет кровью, покидая тело леди Старк. Сын Рамси Болтона с наглой усмешкой и глазами, бледными и холодными как луны. Или дочь… пальцы уже начали неметь, язык обожгла желчь. В ушах звучал крик Рамси.

…Ты моя, слышишь?! Моя!

Волчица не принадлежит никому! Только своей стае, а Рамси никогда не был волком. Одна Арья осталась на этом свете. Она… и этот ребенок в ее чреве. Девушка не знала, что за травы, сливаясь, превращаются в лунный чай. Но теперь запах был острым, будто насмешливым. Скольких детей убил лунный чай? А волков? Арье бы хотелось, чтобы ее мать была рядом. Леди Кейтилин несомненно бы порадовалась внуку даже от такой непутевой дочери. Помогала бы шить одежду для младенца, подбирала бы имя, рассказывала бы о тех днях, когда Арья была маленькой… а старая Нэн вязала бы и баюкала младенца своими бесконечными историями. Но ни матери, ни отцу не суждено увидеть внука или внучку… слезы обожгли глаза северянки, и она недовольно мотнула головой. Волчица не изнеженная леди! Разве бы выдержала она все мучения, будь покорной и услужливой? Лунный чай плескался в чаше, и вместе с ромашкой и мятой в нём заварены сомнения Арьи. Выпить, изничтожить семя Болтонского Бастарда… или пощадить невинное дитя. Разве виновно оно в грехах отца? Горечь на языке и на губах, сердце болезненно ныло, когда Арья отставила чашу. Лицо мужа, представшее пред ее мысленным взором, было искажено гневом и яростью, но потом вдруг разгладилось, и толстые губы юноши расцвели улыбкой. Он что-то промолвил, но северянка не слышала его.

Волкам нет дела до призраков.

***

Зима не думала отступать. Солнечные дни, когда небо бездонно-синее, чистое и бескрайнее, похожее на шелковый полог, забылись как сон. Зима все вокруг облачила белым саваном, кутала, пеленала, как молчаливая сестра мертвеца, умело и ловко. Добычи стало меньше, и Нимерии со своей стаей приходилось уходить все дальше и дальше, за Стену, в самую чащу земель одичалых. Там в избытке было оленей и горных козлов, но случалось отбивать добычу у медведей и сумрачных котов. Один из них мазнул когтями по морде Нимерии, прежде чем клыки лютоволчицы сомкнулись на его шее. Арья тогда проснулась от боли, с окровавленным лицом, хотя кожа была целой. После стольких лет разлуки девушка и хищница сделались неразлучны. Пусть и находились за много лиг друг от друга, ночью они всегда сливались воедино. Арье нравилось чувствовать холодную мягкость снега под лапами, видеть бледноликую луну не из окна башни, а сквозь ветви деревьев, дышать чистым воздухом воли, который густеет, впитывая в себя страх ее жертвы. Там она была большая и сильная… чтобы утром вновь проснуться человеком, слабым, запертым в четырех стенах. Королева Селиса была нынче в плохом расположении духа, хотя, по чести говоря, леди Старк не помнила, когда у супруги Станниса Баратеона было хорошее настроение. Арье иногда казалось, что она не вдова, не единственная наследница дома Старков, а все та же Арья-Лошадка с руками кузнеца. Сжимая в руках пяльцы, с досадой и раздражением глядя на неровный узор, скалящийся кривыми стежками, северянка с горечью вздохнула. Рейнира, дремавшая у очага, приподняла одно ухо. Крохотный пушистый комочек превратился в здоровенную лохматую псину, непоседливую и шкодливую. Любимым развлечением собаки было подкарауливать Арью на выходе из башни и, выждав удобный момент, валить ее в снег, заливаясь счастливым лаем. Королева при виде них вечно поджимала губы и топорщила свои чахлые усики, а вот принцесса Ширен взирала на леди, весело смеющуюся, со снегом, запутавшимся в волосах, с немым восторгом. Несчастное одинокое дитя… но сейчас мороз так крепок, что Рейнира предпочла своим снежным игрищам сон у огня.

- Вы поступаете ужасно непорядочно, леди Арья, - недовольно заметила королева Селиса, пронзая иглой полотно с таким видом, словно бы перед ней не бессловесная ткань, а прогневавшая ее северянка. - На вашем месте я бы не осмелилась себя так вести.

- Вы не на моем месте, ваше величество, - заметила девушка. Довольно дерзко говорить такое королеве, но позволять этой женщине распоряжаться своей жизнью, леди Старк не собиралась. Селисе Флорент не понять, что пережила Арья.