Истина

Даже не знаю, от чего. Просто неожиданно слезы начинают появляться на глазах, и становиться так жаль себя, что я почти чувствую физическую боль. А потом я думаю — это лучше, чем смерть. Здесь, в темнице собственной комнаты, мне не грозит опасность окружающего мира. Здесь никто не станет преследовать меня. И даже несмотря на то, что я по-прежнему думаю о том, почему все это произошло, и мне все еще нужны ответы, я понимаю, что жизнь мне нужна больше. Я больше не могу позволить тратить себя на вещи, которые не стоят моего внимания.

И я жалею, что встретила Кэри Хейла в своей жизни. Он был тем человеком, который встречается на пути лишь сильных людей, что способны вынести все превратности судьбы, и это не я. Я не смогла. Желание добиться правды от него, желание победить стоило мне рассудка, и теперь я вынуждена жить в четырех стенах.

И я ненавижу его.

Это патологическая ненависть, что родилась из моей привязанности к нему. Когда я осознаю, что я ненавижу этого человека, ненависть проходит и через меня тоже. Она относится ко мне тоже, потому что я — та, кто позволил ему войти в мою жизнь, это я доверилась ему, это я позволила ему вцепиться в мое сердце и не отпускать.

Но, несмотря на ненависть, я все же многому научилась у него.

И я собираюсь воспользоваться одним из его советов.

Он сказал мне отпустить прошлое, иначе я могу пожалеть. Сказал, что иногда лучше не знать правды, — это безопаснее, и он был прав. Я собираюсь поступить так, как он и сказал. Больше не будет вопросов.

И пока что-то не случиться, что-то не толкнет меня обратно к краю, где я была на протяжении двух лет, я не обернусь, чтобы снова начать искать ответы.

* * *

Мне пришлось встретиться лицом к лицу со своими страхами, когда Зак сквозь дверь сказал, что уезжает в университет. Осознание того, что он оставляет меня, бросает наедине с Хардманами, — с подозрениями тети Энн, гиперозабоченностью Эшли, и тактичностью дяди, потрясло, и заставило открыть дверь.

Зак был так же удивлен, как и я.

— Я почти забыл, как ты выглядишь, — улыбнулся он. Так, словно я по-прежнему его маленькая сестра, которой он принес шоколадного зайца. Он присел в кресло, а я забралась в кровать, не упуская его из виду.

Я изо всех сил сдерживала себя, чтобы не попросить его остаться. Я не имею права так поступать с ним, потому что в отличие от меня, у него еще есть своя собственная жизнь, и ему не нужно сидеть рядом со мной, как няньке. Особенно после того, что я игнорировала его целую неделю.

Брат минуту молчал, рассматривая меня, словно действительно забыл, как я выгляжу, затем, тщательно подбирая каждое слово, произнес:

— Ты знаешь, я не брошу тебя. Я не виню тебя, не избегаю, и ни в коем случае не собираюсь отказываться от тебя. — Зак покачал головой. — Не знаю, что ты себе придумала пока сидела в этой ужасной комнате с закрытыми окнами, и затхлым воздухом, но ты не права. Ты должна знать, что мы все любим тебя. Чтобы ты не сделала, ты всегда будешь нашей маленькой девочкой, нашей светлой малышкой Скайлер.

Я почувствовала, как глаза заволокло слезами. Я уже не умела контролировать свои слезы, так что могла расплакаться если мне скажут какую-нибудь чепуху, вроде той, что говорит сейчас брат.

— Я приеду на следующих выходных, — пообещал он, и я очнулась.

— Не нужно. Ты действительно не должен кататься туда-сюда. Я буду в порядке. Спасибо.

— Скай, — Зак нахмурился, словно я сказала что-то действительно странное, и пугающее. — Ты не должна благодарить меня за что-то вроде этого. Я рядом с тобой, потому что я твой брат, и я забочусь о тебе не потому что так нужно, а потому что я хочу этого. И тетя Энн, и все остальные, очень любят тебя.

Я почувствовала давление в горле.

Зак пересел ко мне на кровать, пробормотав:

— Надеюсь, тут не завелись жуки.

— Я съела их, — сказала я, и рассмеялась. Зак обнял меня, и я заплакала.

— Ты не обуза, Скай. Ты удивительная. Иногда я думал, сколько в тебе сил, что ты живешь изо дня в день, не замечая всего этого мусора, что окружает тебя. Алекс говорил, что это потому, что ты умная. И я был согласен с ним. — Зак обнимал меня совсем, как папа, и это еще сильнее меня расстраивало. — Но потом, я понял, что умные люди оказываются еще более уязвимыми чем кто-то другой. Потому, что они лишь делают вид, что не видят всего этого ужаса, что их окружает. Они все видят, все замечают, и любая трагедия оставляет в их сердце глубокие шрамы, которые потом трудно вылечить. Умные девочки, такие как ты, думают слишком много о других, и это потом причиняет им боль. Это был лишь вопрос времени, когда боль, которую ты копишь внутри, даст о себе знать.

— Мне кажется, что я умираю…

— Это пройдет со временем, Скай. Обещаю. — Зак погладил меня по волосам. — Просто тебе нужно больше времени чем другим. Никто не застрахован от жизни, и, если бы это было возможно, я бы в первую очередь застраховал твое сердце, чтобы ты больше никогда не плакала.

Я вздохнула, и брат отстранился, внимательно посмотрев на меня: