Истина

Поезд придет еще нескоро, делать мне нечего, остается только ждать. Я разглядывала граффити на стене напротив. Рядом с огромными, невероятных размеров, буквами, вместе вроде бы не несущими никакого смысла, парит стилизованная пчелка, задиристая и воинственная, с огромным острым жалом. Что-то я недавно читала похожее. Про шмелей. Вот, точно. Про шмелей и липы. Я торопливо вытащила мобильник из сумочки, разблокировала, открыла поисковик, набрала: «дохлые шмели» и «липы». И очень скоро получила ответ.

Я прочитала, что в разгар лета под липами в массовом порядке гибнут шмели. Никакого отношения к ядам, к загрязнению окружающей среды или к чему-то подобному это не имеет. Шмели вылетают с почти пустыми «аккумуляторами энергии» на поиски пропитания. Но липы не могут предложить им достаточного количества зарядки, и шмели просто дохнут с голоду. Исследователи уже не раз обнаруживали более тысячи оголодавших шмелей под одним-единственным липовым деревом.

Тут подкатил поезд, и я удивилась, что полчаса пролетели так быстро. Или, может, я задремала на минутку? Встала, а голова легкая-легкая. Тем временем мы уже, оказывается, были не наедине с тем мужчиной, который так меня напугал. С лавочек повставали какие-то ночные гуляки, пошли к краю платформы, человек семь или даже восемь. На меня никто не обращал внимания, значит, все в порядке. Поезд остановился, двери открылись, впустили всех нас и закрылись снова. Пассажиры в моем вагоне вытащили книжки и смартфоны, некоторые, прислонив голову к вагонному стеклу, просто закрыли глаза. Отблески неонового света разрисовали их успокоенные лица в желтый и серый цвета.

Я попыталась сообразить, где мне следует выйти и сделать пересадку. Моргала, боролась с усталостью, но всем своим существом жаждала лишь покоя, и мозг мой требовал тишины и забытья. Мягкое покачивание и постукивание вагона едва не бросило меня в объятия сна. Нет! Нет, подумала я. Пока еще нет.

И встала. Взялась за поручень. Бодрствовала. Думала про Иоганна. Уж как хотелось заплакать, но я не плакала. Смотрела сквозь грязные вагонные стекла, как мелькают остановки одна за другой. Вот мы прибыли на какую-то очередную станцию, другой поезд остановился точно против нас, вот мы тронулись с места, и тут – на какой-то кратчайший и нереальный миг – мне почудилось, что сквозь стекло я вижу Филиппа.

Это невозможно.

Галлюцинация.

В самом деле?

Да, в самом деле.

Отчего же ты так уверена?

Оттого, что Филипп должен теперь выглядеть старше, а человек, которого я увидела, выглядит так, как Филипп выглядел раньше. Галлюцинация, просто галлюцинация. Как тогда, после его исчезновения. Когда город вдруг оказался заполненным двойниками моего мужа, когда я чуть ли не каждый день бежала за кем-то, хватала его за плечо – из раза в раз испытывая разочарование.

Покинув подземный мир, я вышла навстречу мигающему неоновому свету. В бархатную темноту, лишь кое-где подсвеченную уличными фонарями и неоновой рекламой. Осмотрелась, и мне понадобилось некоторое время, чтобы сориентироваться. Но я быстро сообразила, в какую сторону идти, и как будто снова увидела перед собой незнакомца: вот он переходит улицу, вот он исчез из моего поля зрения, вот снова вдруг появился и позвонил в дверь какого-то дома, а на доме номер 41. Рассмотрела фасад этого дома. Стоит глубокая ночь, в дверь чужим людям не звонят в такое время, но мне-то какое дело? И все-таки я на миг замерла. Может, мне следовало бы бояться человека, что здесь проживает. Но ведь я давно уже преодолела все пределы страхов… И я позвонила в дверь. Долго нажимала кнопку, три секунды, четыре, пять секунд. И стала ждать. Полная тишина. Никто не вышел. Свет в доме не зажегся. Я пыталась ждать терпеливо. Пыталась представить себе, как нарушила чей-то сон. Тут еще сообразить нужно, что тебя разбудил звонок в дверь. Пыталась представить себе, как кто-то в полусне садится в постели и ему вдруг становится ясно, что он спал голый из-за жары. И что в таком виде он не может подойти к двери. И как он пытается нащупать какую-нибудь одежду. Вот, нашел. Натягивает штаны и…

…Дверь открылась рывком, я вздрогнула. Передо мной стоял тот самый человек, что разговаривал с незнакомцем. Закутанный в халат, выражение лица – рассерженное. Правда, при виде меня он в лице чуть изменился, но в какую сторону – не разберешь. Я сразу поняла, что он меня узнал. Он знает, кто я. Он откашлялся, но, когда заговорил, голос звучал заспанно:

– Так я и думал, что вы однажды тут появитесь. Но на ваш приход посреди ночи я совершенно не рассчитывал.

И в эту минуту я поняла, кто он такой.

Незнакомец

Без устали прочесываю город, где мне все чужое – и ритм жизни, и язык, и люди, которых я не понимаю. И все тело болит.

Поиски надо вести системно, но я просто не знаю, как этого добиться.

Мне ничего не удается. Я ведь почти ее настиг, я был так близок к цели – и все-таки она снова ускользнула. С тех пор я действую без плана. Нет ничего хуже, чем действовать без плана.