Истина

Заставил себя остановиться. Надо покончить со всеми попытками ходить вслепую. Это совершенно не улучшает ситуацию. Надо поразмыслить. Я стер пот со лба. Я развернулся. Делаю шаг, другой. Я возвращаюсь в дом.

Пытаюсь найти номер ее мобильного телефона, но не нахожу. Пытаюсь найти домашнюю телефонную книгу, но напрасно. Включаю ее ноутбук. Готов поспорить, что пароль – это имя ее сына или комбинация цифр, его день рождения, но путь оказывается неправильным. Снова я недооценил эту женщину.

Пошел в кухню, разглядел все записочки, магнитами прицепленные на холодильнике. Перерыл все ящики, открыл все шкафчики. Ничего! Что делать дальше, я не знал.

Я утратил контроль над собой. И даже испугался того, что столь тонка перегородка, отделяющая меня от насильственных действий и полного безумия. Вот как я открывал ящики в шкафах? С ревом и с проклятиями. Как я кулаком ударил в стену? Разбил костяшки пальцев. Следы крови на выкрашенной в белый цвет стене. Я попытался сосредоточиться на боли. Так, как я это делал в плену. Я долго был в плену. У меня имеется опыт в таких делах.

Рука саднила и ныла. Сочилась кровь. Я пошел в гостиную. Сел на диван. Что мне оставалось? Только ждать. Вот я и ждал. Вот я и ждал! Она все равно вернется.

Любой преступник возвращается на место преступления. И в первую очередь тогда, когда место преступления – собственный дом.

44

Я смотрела на человека, открывшего мне дверь, усталая и изнеможенная. За те годы, что мы с ним не встречались, волосы его и поседели и поредели, а сам он растолстел. Но добродушное, слегка расплывшееся лицо, как и дружелюбный взгляд глаз, убеждавший в отсутствии угрозы с его стороны, несмотря на исполинскую его стать, совершенно не изменились. Позади него, в прихожей, я разглядела детскую машинку-каталку красного цвета.

Не сразу я сообразила, что разглядываю его, не произнеся ни слова. Вот и переспросила:

– Простите, что вы сейчас сказали?

Он, явно нервничая, издал некое подобие стона:

– Вам что нужно?

В ответ я только заморгала.

– Вы явились меня в чем-то упрекать?

Я продолжала пялиться на него, не зная, что и думать.

– А вы вообще знаете, который час?! – воскликнул он. – Вы понимаете, что сейчас ночь?

Я не реагировала.

– Давайте-ка приходите в другой раз.

И он захлопнул дверь перед моим носом.

Я пребывала в полном смятении чувств. Ведь я ждала чего угодно, только не этого.

Невольно нажала снова на кнопку звонка, хотя и догадывалась, что Бернд Шредер на сей раз мне не откроет. Но все-таки ждала, понимая, что жду напрасно.

Что все это значит? Зачем тот человек сегодня, нет, вчера утром, встречался с Берндом Шредером, одним из бывших сотрудников Филиппа? Я вроде бы вспомнила, когда видела его в прошлый раз. Дело было на летнем празднике, на этом дурацком летнем празднике, за год с лишним до исчезновения Филиппа. Шредер пришел туда с беременной женой. Как же ее звали, Бьянка, Беата, Беттина? Помню только, что впервые с рождения Лео я пила вино, я танцевала, сначала с ассистенткой Филиппа, она всегда была мне симпатична, а потом с ним самим. Красивое, для его возраста чуть слишком юное, мальчишеское лицо Филиппа возникло перед моим внутренним взором, я даже будто почуяла теплый запах его кожи. Филипп не любил танцевать, но все-таки иногда танцевал. Ради меня.

В смятении я резко села на ступеньку лестницы, ведущей к дому. Надо подумать. По какой-то причине Бернд Шредер играет во всем этом важную роль. Почему же?

И вновь я прокрутила в голове все события.

2008 год: Филипп отправляется по работе в Южную Америку.

Планирует пробыть там пять дней.

Филипп часто летал в Колумбию по делам.

Обычные, рутинные поездки.

Мы прощаемся на пороге дома.

Он обещает каждый день посылать о себе весточку, как делал это всегда.

Примерно через сутки от Филиппа приходит смс-сообщение, из которого следует, что он приземлился и все в порядке.

С тех пор я больше не получала от него никаких известий.

Филипп отправился один – как сказал сотрудник, сопровождавший его в Колумбию, тот самый, кто видел его последним – на переговоры с потенциальным инвестором.

В лобби отеля-люкс в Боготе, где была назначена встреча, он так никогда и не появился.

Его след теряется между отелем, где он жил, и отелем, где жил его деловой партнер.

Вдруг вспомнив, в чем дело, я от изумления даже вскрикнула.

Последний, кто видел Филиппа – его сотрудник Бернд Шредер.

Но что это значит?

Мой мозг отказывался обрабатывать информацию.