Истина

Излюбленный стал всеми ручной волк.

XLVIII

Где больше правил и законов – меня мало,

Мне смысл всегда свобода придавала.

Так трудно мне сыскать здесь друга

Среди врагов моих неугомонных,

Среди считающих, что слыть заслуга

Рабами правил сумасбродных.

XLIX

Я в каждом нахожусь – и кто-то мой клеврет,

А кто-то жить ради меня даёт обет.

И помню изо дня в день бесконечно

Меня слоили и на части раздирали

Пираньи, голодом томимые извечно,

Своим невежеством меня пытали.

L

Великий сын достойный адмирал Колчак

В учебниках такой же стал как хан Кончак –

Любому преданному замыслу поборнику,

Смотреть на мир поэтому невмоготу,

Любому движимому помыслом угоднику

Не видно за туманом в мыслях правоту.

LI

Без чувств нет памяти, без памяти – ума*.

Идёт на мир ужасная чума –

Все чувства подменили вожделением,

И память стала пеной из слюней;

Стал ум сплошным одним стремлением –

Разбавить горечь тяжких дней.

*Вольтер

LII

Сократа, Бруно кончили невежды

И по своей вине остались без надежды.

Готовы усложнять и силы тратят,

Чтобы достойных угнетать, камнями бить.

Потом опять же сами платят, –

Ведь им с невежеством и жить.

LIII

Слепцами поддаются, словно Хёд,

Не зная, что бывает горек мёд.

А плутовской тлетворный Локи,

Напев слепцу разумному ушами,

Прицелив в брата взгляд жестокий –

Плут управляет существами.

LIV

Средь всех раздор несёт Гулльвейг;

И есть сейчас ли где Сольвейг?

Все чувства низменные, связи

Хилы под тяжким грузом ложным.

Стоят гигантские из грязи

Стелы́ людским грехам ничтожным.

LV

Подумай как созвучно божество вражды – Эрида*

Светлейшей вестнице богов и радуги – Ириде**.

И есть Тескатлипо́ка – такой бог,

Творитель мира, он же – разрушитель;

В умах людей он также смог

Стать фатума, удачи покровитель.

* Эрида – божество вражды.

** Ирида – вестница богов и радуги.

LVI

Не удивлюсь, что кто-то, оседлав Гайтана

Контуженный устоями Шайтана,

Утратив ясность жизни, без сознанья,

Чаруемый велением богини Аты,

Начнёт нести кругом одни страданья –

Уже в виду пронырливой Апаты.

LVII

Вся власть будет тирана-сумасброда,

И им решится: что для всех свобода.

А смерть, снующая по здешним землям

Пытается найти достойного адама.

Прислушиваясь к душам, сути внемля,

С послами гончими на гибель мечет Яма.

LVIII

Испытывая, муча, как Тантала,

Безвольных опускает вглубь Тартара,

В Аид спускает, там, где восседают

Три справедливейших судьи,

Которые умерших осуждают,

Ввиду не писанной в миру статьи.

LIX

Здесь вечность попадает в западню,

Ведь вечность равнозначна дню.

Здесь изнемог высокий духа взлет;

Но страсть и волю мне уже стремила,

Как если колесу дан ровный ход,

O, veritas, что движет солнце и светила*…

*Отсылка к «Божественной комедии» Д. Алигьери, где словами «О, veritas» (лат. Истина) заменяется слово «Любовь».

LX

На грани привычное солнце предстало,

Фениксом словно из недр восстало;

Истина с нашим героем общались,

Дальше, всё больше, о многом и всяком,

В тайные знания углублялись.

Утро проснулось, люди все дьяком

LXI

Шли каруселью и важными лицами

Бдили героя, моргали ресницами –

Всё потому, что он им казался

Странным больным, говорившим с собою.

Истины дух ведь к нему призывался –

Только ему она стала рабою.

02.04.2015 – 24.05.2017