Истина короля

Хотя в Парламенте он и не имел возможности высказаться на болезненные для него темы, он с лихвой компенсировал их в клубе, тщательно и рьяно храня традиции, установленные П. Графом. Клуб начинал работать в два часа дня – в это время П. Граф, отличавшийся особым режимом сна, приступал к работе. Весь без исключения клубный досуг шел по специальным образом составленному графику. Таким образом лорд Дарроу надеялся, что джентльмены смогут уделять равное количество времени обсуждению новинок в области паровых технологий и механики и игрой в лантерлу [5].

И никогда – до этой минуты – никому из достопочтенных, уважаемых членов общества «Клуба изобретателей» не приходило в голову нарушить один из основных постулатов, настолько очевидных, что лорд Дарроу никогда не считал нужным даже озвучивать его вслух.

Женщинам не место в науке!

– Мистер Мирт! – произнес он. – Как вы объясните нам случившееся?

– Прошу прощения, Ваша Светлость, я, должно быть, опоздал к какому-то обсуждению? – мистер Мирт встретился с ним взглядом.

В уголках его глаз играли лучики-смешинки.

Он еще вздумает издеваться!

– О, обсуждение, безусловно, было! Это, – лорд Дарроу встряхнул газетой, которую держал в руках, – совершенно недопустимое безобразие!

– И все же я не понимаю… О каком безобразии идет речь? – мистер Мирт огляделся.

Джентльмены молчали.

Кто-то молчал за карточным столом, кто-то стоял с отверткой в руках, иные же попивали шерри у камина, но всех их объединяло одно – они молчали и в упор смотрели на Габриэля Мирта так, словно видели его первый раз.

– Женщина! – не выдержал лорд Дарроу. – Вы в самом деле предложили столь почетную должность водителя вашей уникальной, новаторской паровой машины – женщине?! Я призываю вас к ответу, мистер Габриэль Мирт!

* * *

Мистер Мирт выдохнул.

Ничего из ряда вон выходящего не произошло – просто очередной всплеск женоненавистничества, которым славится просвещенное бриттское общество. Для Габриэля Мирта оставалось загадкой, откуда оно берется – ведь людьми, так же как и фаэ, издревле правили королевы наравне с королями, а о смелости женщин легенды слагали напополам с мужчинами. Но вот же – женщина не может вести паровую машину не потому, что не обладает, допустим, необходимыми навыками, а лишь потому, что по воле природы рождена с определенным набором признаков.

Мистер Мирт покачал головой. Иногда ему казалось, что общество, считающее, что тело важнее духа и, что важнее, разума, невозможно исправить – однако он старался.

И не собирался скрывать, что выбор мисс Эконит на эту роль был своего рода… манифестом. Может, это было и не очень хорошо с его стороны – так использовать девушку, однако девушка и сама, кажется, придерживалась подобных мыслей и точно не боялась борьбы.

А побороться придется…

– Лорд Дарроу, – как можно мягче произнес мистер Мирт, обращаясь к нему. – Что именно вызвало у вас такую бурную реакцию?

– То, что вы, Габриэль Мирт, во всеуслышание заявили, что вашей паровой машиной – гордостью нашего клуба! – на главной выставке страны будет управлять женщина! В юбке!

Мистер Мирт пожал плечами.

– Она, скорее всего, наденет брюки – так удобнее справляться с рычагами в кабине.

Лицо лорда Дарроу приобрело тот оттенок красноты, который наводил на мысль о проблемах с внутричерепным давлением и сложностью восприятия какой-либо точки зрения, отличной от его собственной.

– Кроме того, – не дав ему возразить, продолжил мистер Мирт, – паровая машина – это моя личная гордость. Не клуба. Если уж кто имеет к ней прямое отношение, то это мисс Эконит.

– Почему? – глядя из-под тяжелых кустистых бровей, спросил мистер Томпсон, заядлый курильщик, азартный игрок и изобретатель всевозможных маленьких механизмов, полезных в хозяйстве.

Вот и сейчас он настороженно пыхтел своей паровой трубкой в ожидании ответа.

Мистер Мирт вздохнул.

– Э-ко-нит, – по слогам произнес он и прошел в глубь зала.

Давление со стороны лорда Дарроу начало изрядно ему досаждать.

В клубном зале стояла сдвинутая к стене высокая деревянная кафедра – с нее члены клуба манифестировали свои изобретения, авансировали патенты и просто пользовались возможностью произнести речь перед коллегами. Мистер Мирт сам некоторое время назад стоял здесь, с огнем в глазах рассказывая о паровой машине и о том будущем, которое она несет для всего человечества.

Сейчас же он оперся плечом о деревянный корпус и снова вздохнул, обведя собравшихся усталым взглядом.

Зря он надеялся, что величина его достижений заставит других мужчин отречься от шовинистских взглядов и сосредоточиться на том, что на самом деле имеет важность.

– Эконит, – повторил он. – Неужели вы забыли, господа? О нашей ошибке. О нашей слабости, из-за которой величайший ученый был упечен в бедлам и сгинул там со стигмой безумца?

– Вы о старине Гилдерое? – спросил лорд Дарроу.

– Да, – спокойно ответил мистер Мирт, встретив его суровый взгляд. – Именно о нем. Мисс Амелия Эконит – его дочь.

– И вы так спокойно об этом говорите?