Истина. Осень в Сокольниках. Место преступления - Москва

– Игорь, ты же знаешь, что я…

– Женя, здесь у вас крутятся все центровые.

– У тебя с собой водка есть?

– У меня ее даже дома нет.

– По-моему, у милиции никогда проблем не было.

– Это раньше, в счастливые патриархальные годы.

– Ладно, выручу. Есть у меня одна большая «Лимонной».

– Зачем?

– У нас здесь сторож сидит. Зовут Витя, кличка Кол, фамилии не знаю, так он в центре всей подпольной тусовки.

И вновь они шли по мрачным улицам гаражного города.

Рычали в темноте собаки, нашедшие приют в этом нагромождении металлических домиков, с шипением выскакивали из-под ног кошки, из какой-то дали доносился голос Высоцкого.

В сторожке горел свет.

Ох и убогое жилище было у Вити Кола! Расхлябанный стол, четыре старые табуретки, шкаф, потерявший от времени цвет, кровать, покрытая латаным одеялом, мятая подушка без наволочки.

Хозяин спал, не сняв джинсов и модной кожаной куртки, так не вязавшихся с убогостью его жилища.

– Кол, слышь, Кол. – Женька Звонков потряс его за плечо.

– А… Чего… Сука…

Кол вскочил, шаря по кровати, потом в глазах у него появилось подобие осмысленности, и он выдохнул с хрипом:

– Ты, что ли, Звонок?

– Я, я. Дело к тебе.

– Ой. – Кол обхватил голову руками и застонал. – Какое дело? Глотка у тебя нет?

Звонков молча поставил бутылку на стол.

Дрожащими руками Кол свернул пробку, стуча горлышком о край стакана, налил водку.

Корнеев отвернулся даже, уж больно противен был ему этот алкаш в джинсовых бананах и кожаной куртке с приспущенными плечами.

Потом Кол выпил, посидел еще немного и сказал нормальным голосом:

– Ты чего, Женя?

– Витя, тут дружок мой машину ищет.

– Этот, что ли? – Кол налил еще полстакана. – На, – и протянул Игорю, – пей.

Корнеев выпил водку одним глотком, затянулся сигаретой.

– Умеешь, – с уважением отметил Кол, наливая себе. – Так какую машину ты хочешь?

– Да он ничего не хочет, ему найти надо.

– Понял. Я в доле. Кто хозяин?

– А тебе зачем?

– Понял, незачем, но я в доле.

– Годится. – Игорь присел на табуретку.

– Так что за тачка?

– «Ягуар», номер перегонный, цвет темно-синий, на колесах серебряные спицы.

Кол помолчал, потом достал пачку «Мальборо», закурил.

– А ты знаешь, что такими тачками крутые люди занимаются?

– А я не из фраеров.

– Ходки были?

– Только что из Бутырки.

– С кем парился?

– С Женькой Маленьким, Филином…

– Хватит, я все понял. Я тебе скажу, бабки принесешь сюда, если что, меня не знаешь, а я тебя.

– Понял, – кивнул Корнеев.

– Это хорошо. – Кол снова налил. – Я к тебе с уважением, потому что тебя Женька привел. Ты сам-то из какой бригады?

– Солнцевской.

– Уважаю, народ серьезный и справедливый. Те, кто твою машину угнал, ребята крутые.

– Она не моя.

– Вижу, ты человек справедливый. Я ничего не знаю, но слышал, что у седьмого дома, в гараже у Борьки Мясника, они темную иномарку с серебряными спицами перекрашивают.

– Откуда ты знаешь? – равнодушно так, словно между делом спросил Игорь.

– Знаю. Ну я все сказал. Долю сюда принесешь.

Витя Кол налил полный стакан и начал внимательно разглядывать его, словно примериваясь, потом быстро выпил и снова улегся на свое ложе.

На улице Корнеев вдохнул полной грудью вредоносный столичный воздух. Он после смрада Витиного жилища казался чистым кислородом.

– Спасибо, Женя.

– Ты что, пойдешь туда?

– Угу.

– Я тебя одного не пущу.

– Нет, Женя, я пойду один. Тебе совсем не следует соваться в эти дела. Я бы и сам туда не полез, но служба.

– Ты уж смотри, Игорь.

– Смотрю.

Дорога к седьмому дому вела напрямик через пустырь.

Ругаясь про себя, Корнеев, поминутно спотыкаясь, наконец вышел на ровное, освещенное фонарем место.

Гараж он увидел сразу. Вернее, свет увидел, пробивающий через полуоткрытые двери.

И тут острое чувство опасности заставило его остановиться.

Он достал сигарету, закурил, постоял минут пять, потом вынул пистолет, загнал патрон в ствол, поставил на предохранитель и сунул сзади за ремень.

Первое, что он увидел, приоткрыв дверь гаража, – наполовину ободранный под покраску темно-синий «ягуар» с перегонным номером и серебряными спицами.

Около него горбатились двое в синих комбинезонах.

– Здорово, мужики, – сказал Игорь, – огонька не найдется?

– Ты как сюда попал? – Из темноты гаража появился третий, в традиционной одежде нынешних «крутых»: мокасины почти открытые, просторные брюки из плотного материала и, конечно, кожаная куртка. Ну? – спросил он врастяжку.

– Вы чего, ребята? – испуганно, миролюбиво сказал Игорь. – Я через пустырь этот шел, а спичек нет, вот и вышел на огонек.

– На. – Парень в куртке подошел к Корнееву, щелкнул дорогой зажигалкой.

Игорь прикурил.

– Спасибо, ребята.

– Нормально, иди.

Игорь вышел.

И тогда из темного угла выплыл четвертый, такой же, как и его приятель. Словно их штамповали где-то, делали вот таких накачанных, крупных, а потом одинаково одевали.

– Слушай, Серый, я этого малого где-то видел.

– Да здесь ты его и видел, их здесь знаешь сколько крутится, пролетариев всех стран.

– Нет, я его не здесь видел, я его морду запомнил не зря!

А Игорь торопливо шел к светящемуся коробку шестнадцатиэтажного дома. Теперь ему нужен был телефон. Срочно, очень срочно нужен.