Духовность — это не ученость. Это не то, что вы можете изучить; это то, чем вы должны быть. Она не похожа на накопление; это преображение, это не информация. И дело обстоит не так, что вы остаетесь прежними и возвращаетесь домой с еще большими знаниями и с внушительными удостоверениями. Вы никогда не возвращаетесь домой прежними. Вы возвращаетесь совершенно другими, с новым видением жизни, с новым пониманием, с миром в сердце, с великим покоем и гармонией в своем существе. Вы возвращаетесь сонастроенными с Дао, сонастроенными с целым. Вы приходите не как эго, а как часть божественного плана, божественного целого.
И теперь пришел мальчик, поднаторевший во всевозможных повторениях — он выучил наизусть, вызубрил все, что говорили суфии — и выучил также все упражнения.
Ты можешь выучить все йоговские упражнения, однако это не делает тебя йогом. Это даст тебе лучшую физическую форму, лучшее здоровье. Но это не даст тебе лучшей души. Это совсем другое. Оно не имеет ничего общего с телесными позами. Оно связано с внутренней алхимией. Твое сознание должно возрасти, ты должен стать более сознающим. Такова цель суфийских упражнений. А то были не упражнения, хотя со стороны они были похожи на упражнения. Это также составляет цель йоговских упражнений. Однако эта цель остается скрытой. Она открывается лишь в пространстве между Мастером и учеником. Если ты идешь лишь затем, чтобы выучить упражнения, ты можешь выучить Ты станешь хорошим гимнастом. И это особенно относится к суфийским упражнениям — они в основе своей служат воспитанию как лучше вспомнить самого себя
Суфий может танцевать, но когда он танцует, он остается совершенно неподвижным в центре — в центре циклона. Танец — это циклон, все его тело приходит в движение, делается жидким, текучим, динамичным, но в центре находится свидетель — молча, спокойно и сосредоточенно наблюдающий.
Вы можете выучить упражнения извне. Однако извне вы никогда не начнете осознавать то, что происходит внутри. А внутреннее и есть настоящее.
«
А теперь взгляните на абсурдность всего этого. Суфий и не подумает беспокоиться о том, чтобы стать придворным царя. Он будет этого избегать Он будет этого избегать любыми путями — даже если о нем хлопочет сам царь — ибо царский дворец — самое пагубное место, самое уродливое место, самое нездоровое из всех мест. Это ад!
Я слышал:
Один видный политический деятель умер и отправился в великую обитель вечного отдыха. Но когда он туда прибыл, то был удивлен поразительным сходством этого места с тем, что осталось дома. «Боже мой, — сказал он какому-то человеку который находился рядом с ним, — никогда не предполагал, что рай может быть так похож на Нью-Дели!»
«Господин, — ответил тот человек, — мне очень жаль, но это не рай...»
Ваши столицы больше всего напоминают ад. Ваши парламенты куда более сумасшедшие, чем любой сумасшедший дом.
Зачем суфий стал бы печься о том, чтобы быть при дворе? Но этот человек, отец, сказал царю:
«
Ведь это совсем не обучение! Быть суфием — это не обучение. Это внезапный проблеск... рык льва. Это не обучение, не постепенный процесс, не выучивание. Теккия — суфийская школа — на самом деле, не является школой в обычном смысле этого слова, ибо обучение — это не обучение, а разучение.
Когда вы приходите к суфийскому Мастеру, он учит вас разучиваться. Он очищает вашу доску. Он стирает с нее все, что там понаписано. Он делает вас чистыми. И возникает сильный страх!