Истина суфиев

Когда я говорю о доверии, о любви, терпении, ученике, я говорю о тебе в той же мере, в какой говорю о ком-то другом. У тебя же есть потенциал! Но ты начисто забыл о своем потенциале. Ты можешь вырасти и стать огромным деревом любви и доверия, но ты до того нерешителен, что не позволяешь семени упасть в землю и исчезнуть.

В твоей нерешительности нет ничего особенного. Колеблется каждый интеллигентный человек, это часть интеллигентности. Ум стремится все просчитать, прежде чем сделать шаг. Вот почему иногда бывает так дураки проявляют больше смелости, нежели так называемые интеллигенты. И иногда бывает, что дураки достигают быстрее, чем так называемые интеллигенты. Дураки действуют, а интеллигентный человек только созерцает, он никогда не действует. Однако от одного лишь созерцания чего-то ничто никогда не случается. И если созерцание становится вашей хронической привычкой, тогда вы попадаете в его ловушку. Тогда одно ведет к другому и вы продолжаете двигаться по кругу. А это замкнутый круг.

Ятри, ты интеллигентный человек. В этом твоя проблема. Она может стать и твоей великой радостью. Если ты совершишь прыжок, интеллигентному человеку трудно совершить прыжок, но если он его совершает, тогда, естественно, его цветение куда пышнее цветения неинтеллигентного. Опыт его многомерен. И дело не только в том, что его опыт — это его великое празднование, он также в способе делиться им с другими. Он способен передать его другим. А неинтеллигентный человек может достичь, но ему не дано этим поделиться, он сумеет познать, но не сумеет показать.

Поэтому с интеллигентным возникает проблема — проблема действия, потому что интеллигентный все колеблется и колеблется, и не выходит из состояния паралича: быть или не быть, делать или не делать? И беспрестанно взвешивает все «за» и «против», и нет этому конца. В этом его проблема. Но если он совершает прыжок, то прыжок его несказанно прекрасен. Он познает, а также сможет это выразить. Он также сможет это передать. А когда вы передаете, когда вы делитесь, когда вы начинаете переливаться через край, в этом есть свое особое блаженство.

Ты спрашиваешь, Ятри:

Дорогой Мастер, уверены ли вы в своем выборе меня?

Я уже тебя выбрал, иначе тебя бы здесь не было. Но даже несмотря на то, что я тебя выбрал, ты здесь лишь наполовину. А если бы ты был предоставлен самому себе, тебя бы здесь вообще не было. Ты здесь не из-за себя — это вне всякого сомнения. Ты здесь из-за меня. И ты здесь находишься невольно, как будто в любую секунду готовый сбежать, как будто в любую секунду готовый найти предлог для побега.

А это растрата благоприятной возможности. Это растрата чего-то чрезвычайно ценного. Потраченное впустую время больше к тебе не вернется. Наберись смелости! И я говорю тебе: тебе нечего терять. Наберись смелости — ты можешь все обрести, а терять тебе нечего.

Но даже тогда люди так сильно боятся. Даже тогда они продолжают думать, стоит ли им идти на риск. И при этом они никогда не думают, что им нечего терять — так что к чему столько страха? Какой еще риск? Риск есть тогда, когда вам есть что терять. Риск есть в нерешительности, который все еще остается, ибо сегодня я здесь... а завтра меня здесь может не быть. Кто знает насчет завтра? А ведь, когда я уйду, вы будете жалеть Но тогда это уже будет ни к чему, тогда будет слишком поздно.

Я тебя выбрал. И я тебя выбрал, потому что знаю твой потенциал.

Недавно вечером я давал саньясу одной красивой женщине, Аводхе. Она говорила, что пришла сюда не затем, чтобы принять саньясу, она о ней даже не думала. Это как гром средь ясного неба. Я сказал ей, что выбрал ее. Это был не ее выбор. Ее словно течением сюда занесло. Приход ее был случаен. Она пришла, не ведая, что произойдет — из любопытства, интеллектуального интереса. Она врач, и, должно быть, ей было любопытно, что же здесь происходит. И она пришла посмотреть. Она пришла, чтобы быть зрителем, наблюдателем. Она пришла не затем, чтобы ввергаться, вовлечься. И тем не менее, это случилось.

Я ее выбрал, у нее есть большой потенциал. У нее есть большая возможность открыться и расцвести. Я ее выбрал; я сделал свое дело. И теперь она может стать Ятри — она ведь тоже очень интеллигентна. Она может начать колебаться. И это будет напрасной тратой времени. Но она может совершить прыжок, и я надеюсь, что она его совершит. Я на собственном опыте убедился, что женщины смелее мужчин, ибо они знают, как любить. Они знают, как жертвовать всем ради любви. Их любви присуща особая цельность. Любовь мужчины остается частью его жизни. Да, важной частью, но только частью, одной из многих. Но что касается женщины, то в этом вся ее жизнь, все ее сердце, все ее существо.