Истина в деталях (ЛП)

— Хочу быть сверху, чтобы иметь возможность прокатиться на тебе.

— Я буду играть с этими красивыми сосками, пока буду трахать эту такую необходимую мне киску. — Он резко выдыхает. — Я так хочу тебя. От одной мысли, что ты будешь на мне… — его дыхание становится затрудненным, пока он надрачивает свой член. — Как бы я хотел оказаться внутри тебя. Черт, Оливия…

Представляя, как он растягивает меня, а основание его члена трется именно там, где мне нужно, я лихорадочно кружу по клитору.

— Лука, — задыхаюсь я, — мой оргазм уже совсем близко.

Он издает гортанное ругательство.

— Приготовься, детка. Я собираюсь кончить так сильно…

Тело выгибается дугой, мои мышцы становятся невероятно твердыми, прежде чем меня охватывает сильное наслаждение. Мои внутренние мышцы сжимаются и разжимаются, пока я ловлю свой оргазм. Его рваный стон смешивается с моим, и вскоре тишину заполняет лишь наше сбивчивое дыхание.

Наконец он хрипло шепчет.

— Я скучаю по тебе, Оливия. Но не только из-за этого.

Я тихонько смеюсь.

— Я тоже скучаю по тебе. И не только из-за этого.

— Да? — единственное слово, вопрос, но в его голосе чувствуется уязвимость.

На моих губах появляется улыбка.

— Определенно.

Шестьдесят девятая глава

Оливия

Месяцы спустя

ВЫНЕСЕНИЕ ПРИГОВОРА ПОСЛЕ СУДА

Пресса сконцентрировалась на совместных усилиях ФБР и УБН по ликвидации наркокартелей Вега-Альканзар и Сантилья.

В недавних новостях появились хвалебные статьи в адрес наших агентств:

Смертельно опасная операция по задержанию лидера наркокартеля Альканзар и знаменитой роковой женщины из картеля Сантилья, известной своими безжалостными убийствами La Madre de la Muerta, произошла на территории университета…

Обвинения в рэкете, торговле наркотиками и сговоре с целью совершения убийств, связанных с войной между картелями Альканзар и Сантилья, предъявлены мэру и начальнику полиции Майами, а также сотрудникам Университета Южного Майами…

В отношении членов конкурирующих картелей Майами было вынесено более 100 обвинительных приговоров и 202 обвинительных заключения…

В связи с характером судебного процесса и необходимостью принятия повышенных мер безопасности зал суда был закрыт на время дачи показаний каждым агентом под прикрытием. К счастью, судья также разрешил нам носить маскировочные костюмы из-за угрозы быть узнанными.

— Планируешь отпраздновать хорошо выполненную работу? — спрашивает Тим, пока мы идем к лифту.

Хотя я очень рада, что суд наконец-то закончился, и довольна приговорами, которые все получают, я страдаю от глубокого истощения, умственного, эмоционального и физического. Между дачей показаний и принятием жестких мер, чтобы избежать прессы, что означает необходимость ждать более часа после того, как суд начнет свою работу в пять часов, я выбилась из сил.

— Нет. Я планирую отправиться домой.

Озабоченность окрашивает его черты.

— Ты в порядке?

— Честно говоря, я измотана. Все, чего я хочу — это пойти домой, принять душ и уснуть.

— Ты молодец. Не многие могут сделать то, что сделала ты.

Я нажимаю кнопку вызова лифта с чуть большим усилием, чем нужно.

— Ты имеешь в виду, что не каждый смог бы дать показания против своей биологической матери, которая, как оказалось, является наследницей наркокартеля и к тому же убийцей? — спрашиваю я с язвительной ухмылкой, пытаясь отнестись к этому легкомысленно.

— Ты понимаешь, о чем я. Это дерьмо было жестким для свидетелей, и я знаю, что для тебя это было чертовски тяжело.

— Да. — Это все, что я могу честно сказать.

— Значит, ты не планируешь говорить об отставке?

Я вскидываю голову.

— Что?

— Я видел бумажную копию на твоем столе, когда пришел взять у тебя степлер. — Его улыбка, слабая и терпеливая, полна грусти. — Я надеялся, что ты скажешь мне заранее, а не просто исчезнешь.

Его слова пронзают мое сердце.

— Я бы так не поступила. — Мой тон мягкий, когда я признаюсь. — Я планировала сказать тебе.

Как только двери лифта открываются, и мы заходим внутрь, он нажимает кнопку парковки. Я вздыхаю и прислоняюсь к стене.

— Я просто хочу незаметно ускользнуть. Без всякой шумихи. — Мои губы кривятся. — Чтобы остальные не радовались, что я ушла.

Тим поджимает губы.

— Они мудаки. Мы с тобой оба это знаем. Наступает короткая пауза, прежде чем он шепчет. — Я чертовски горжусь тобой.

— Спасибо.