Истина в деталях (ЛП)

— Мне очень жаль, — мягко говорит она. Вот что характеризует Оливию. Когда она выражает сочувствие, это не пустые слова, сказанные из чувства долга. Ее слова настоящие.

— Нам было лучше без него. Мама была лучшей. — Сам того не осознавая, я крепко сжимаю ее пальцы. — Она бы полюбила тебя.

— Ты так думаешь? — смесь любопытства и уязвимости окрашивает ее слова.

— Да, черт возьми. — И это правда. Она может быть чертовски зла на меня за те крайности, на которые я иду в своей жизни, в этом нет сомнений. Но если бы я привез Оливию домой, чтобы познакомить ее с ней, она была бы на седьмом небе от счастья.

При этой мысли у меня болезненно сжимается в груди. Я прогоняю сожаление о том, что этого никогда не случится, и прочищаю горло.

— Если бы ты могла путешествовать в прошлое, с кем бы хотела поговорить?

Оливия замолкает надолго, и я смотрю на нее, чтобы увидеть, что она смотрит в окно. Когда я возвращаю свое внимание на дорогу, она тихо отвечает.

— С родителями. — Словно понимая, что необходимо уточнение, она поспешно добавляет. — Теми, кто меня вырастил.

Я сжимаю ее руку, пытаясь хоть как-то утешить. Некоторое время мы едем в легком молчании, и только когда въезжаем на Рикенбекер-Козуэй, я начинаю говорить. Мой голос звучит хрипловато, и я не пытаюсь скрыть эмоции.

— Они проделали чертовски хорошую работу. — Не глядя в ее сторону, я поднимаю наши руки и целую тыльную сторону ее руки. — Они бы чертовски гордились тобой.

Я паркую машину на боковой улице в районе, дома которого достаточно старые, но не запущены, хотя многим из них не помешала бы свежая краска. Маркус и Тино паркуются в отдалении от меня, послушно ожидая в машине и осматривая окрестности. Несмотря на то, что Сантилья снова затихла, я не собираюсь рисковать.

Оливия удивленно поворачивает голову.

— Здесь?

— Здесь. — Черт возьми, мне нравится, что я ее удивляю. — Я помогу тебе. — Я выхожу и обхожу машину, чтобы открыть ее дверь. Когда она позволяет мне помочь ей выйти, то, как она смотрит на меня своими прекрасными глазами, заставляет меня чувствовать себя одним из этих чертовых принцев из сказок.

И неважно, что я очень далек от этого.

Мое чертово сердце едва не вылетает из груди, когда она дарит мне, наверное, самую милую улыбку, которую я когда-либо видел. А ведь мы еще не добрались до сюрприза.

Я нажимаю на брелок автомобильной сигнализации и веду ее по тротуару, видавшему лучшие времена. Как только мы поворачиваем за угол, и она замечает старую вывеску, то начинает смеяться.

— Буквально. The Hole In The Wall. Дыра в стене.

— Слышал, что там самый лучший музыкальный автомат.

Ее глаза сверкают от восторга.

— Я должна это увидеть.

Как только мы входим внутрь, я киваю хозяину, который протирает барную стойку. Он на секунду поднимает глаза и возвращается к своей работе. Затем я усаживаю Оливию в кабинку у задней стенки бара, всю заклеенную скотчем для устранения прорех. Из этой кабинки также хорошо виден вход и крошечный коридорчик, ведущий к заднему выходу.

— Что хочешь из бара, именинница?

Голубовато-зеленые глаза, улыбаясь мне, морщатся в уголках.

— Мой день рождения был вчера. Но я буду пиво Key West, пожалуйста.

У нее перехватывает дыхание, когда я наклоняюсь ближе.

— Вчера ты праздновала его со своей подругой. Теперь моя очередь.

Ее выражение лица становится озорным.

— У меня сложилось впечатление, что мы немного отпраздновали вчера вечером.

Я стону, быстро целую ее в губы и поворачиваюсь, чтобы направиться к музыкальному автомату. Но не упускаю из виду, что в ее глазах мелькает что-то, очень похожее на… нежность.

Сорок первая глава

Оливия

Я занимаю себя тем, что рассматриваю беспорядочный набор декора, украшающего большинство стен: от долларовых купюр с именами посетителей или их родными городами, прикрепленных степлером к деревянным балкам, до логотипов пива и выцветших полароидных снимков с торжественного открытия заведения много лет назад. Больше всего внимания привлекает главная стена, за которой расположены два бильярдных стола. От пола до потолка стена украшена граффити:

Отличная музыка + Холодное пиво + Хорошие люди = Хорошая жизнь

Нико возвращается с двумя кружками ледяного пива, на бокалах — капельки конденсата, и я не могу не восхититься его природной привлекательностью. Он притягивает внимание своей походкой и манерой держаться, но ухмылка, дразнящая края его губ, заставляет меня задуматься о том, что он задумал.

Я не сразу замечаю щелчок старого музыкального автомата, включающего новую песню, пока не звучат первые несколько нот. Мои губы раздвигаются, а сердце замирает. Нико ставит пиво на стол и протягивает руку.

— Давай потанцуем, профессор.

Я кладу свою руку в его и следую за ним на крошечную танцевальную площадку в нескольких футах от музыкального автомата. Мы встречаем несколько любопытных взглядов завсегдатаев бара, но Нико не обращает на них никакого внимания.