Истина в деталях

— Когда я была маленькой девочкой, у меня была музыкальная шкатулка, которая играла эту песню. — Отчаявшись сдержать его, я проговариваюсь. Внутренне содрогаясь, я прочищаю горло и пытаюсь сохранить безэмоциональность. — Ее украли, когда взломали наш дом.

— Нелегко терять что-то особенное, когда у тебя это отнимают без предупреждения. — Его мягкие слова успокаивают меня, и я киваю. Сосредоточиваюсь на квартете и пытаюсь погрузиться в музыку.

Его голос понижается, приобретая более хриплый тон, и в нем звучит разочарование.

— Не знаю, что за чертовщина происходит со мной. Меня не должно это волновать. Но мне не все равно. И мне чертовски не нравится, когда ты грустишь, профессор.

— Я переживу это.

— Да? — его губы касаются кожи возле моего виска. Он бормочет что-то похожее на «ну, может, я не переживу», но это бессмысленно. С какой стати это должно иметь для него значение?

Он играет со мной. Вот что это такое. Для него это игра, а я просто одна из фигур, которые нужны ему для победы. Я должна помнить об этом — держать голову высоко.

Нико отступает назад и смотрит на меня сверху вниз, ласково перебирая мои волосы, чтобы заправить их за ухо. Этот слишком интимный жест заставляет комнату сомкнуться вокруг меня, подавляя меня в этот момент.

— Мне нужно в дамскую комнату. Я сейчас вернусь.

Он смотрит на меня с недоверием в глазах, как будто сомневается, что я действительно вернусь. Наконец, он кивает и отходит, отпуская меня.

Стараясь не подавать виду, что убегаю от него, я заставляю себя сохранять легкую походку на каблуках и отправляюсь на поиски коридора, ведущего к туалетам… и моему временному убежищу.

Как только я вхожу в дверь маленькой четырехместной уборной, то облегченно вздыхаю, обнаруживая, что она пуста. Закрывшись в кабинке, я кладу клатч под мышку и поднимаю платье, быстро облегчаясь.

Как только я смываю воду и разглаживаю платье, в комнате наступает тишина. Не успеваю я отодвинуть защелку на двери кабинки и выйти, как женский голос шепотом заставляет меня замереть на месте.

— Встречаемся завтра в кофейне Bayside Coffee Company возле вашей работы. В полдень. Найдите столик у окна, на котором будет лежать газета.

Я открываю замок, но, когда дверь не сдвигается с места, понимаю, что человек прижимается к ней, не давая открыть. Единственная подсказка, которую мне дают — это вид на простые черные туфли, похожие на те, в которых сегодня вечером ходят официанты.

— Досчитайте до двадцати, прежде чем выйдете, профессор. — Предупреждение ощутимо, когда она добавляет. — Никому не говорите и приходите завтра одна, иначе информацию вы не получите. И, поверьте мне, вы захотите услышать то, что я скажу.

Потрясенная встречей, я остаюсь в кабинке. Считаю до двадцати, выхожу в пустой туалет, не слыша, как женщина вошла или вышла.

Какую информацию мне сообщат? И как, черт возьми, я смогу осуществить это прямо под присмотром Нико?

Мою и сушу руки, пока смотрю на свое отражение в зеркале. Как все так запуталось? Я просто занималась своим делом, выполняла свою работу.

Вдыхаю поглубже и медленно выдыхаю, позволяя глазам закрыться. Внутренне я повторяю мантру, заложенную в моем сознании с того самого года, когда моя жизнь рухнула.

То, что попытается сломать меня, потерпит неудачу.

Выбрасываю бумажное полотенце в мусорное ведро, открываю дверь и выхожу… чтобы обнаружить, что меня кто-то ждет.

Засунув руки в карманы, он стоит напротив меня и выглядит невозмутимым. Но это ничуть не отменяет его угрожающего вида.

— Подумал, что ты заблудилась или что-то в этом роде. — Его глаза прищуриваются с подозрением.

Выпрямляя спину, я поднимаю подбородок и выдавливаю из себя отрывистые слова.

— Я всегда выполняю свою часть сделки. — Я не могу скрыть раздражение в своем голосе. И возмущена тем, что со мной обращаются как с ребенком, который не может спокойно сходить в туалет.

Заставляя себя вести спокойно, я наклоняю голову в сторону коридора, ведущего обратно на торжество.

— Готов присоединиться к остальным?

Не говоря ни слова, он пальцами обхватывает мою руку и ведет меня в противоположном направлении. Я бросаю на него недоуменный взгляд, но он не обращает на меня внимания, явно ища что-то.

Он врывается в затемненный кабинет, и парочка отпрыгивает в сторону с виноватым выражением лица.

— Эй! Что за… — мужчина бледнеет, замечая мрачное выражение лица Нико, освещенное коридорным светом.

— Уходите. — Смертельно-опасный тон Нико не оставляет места для неверного толкования.

Когда женщина отходит от мужчины, натягивая платье, я замечаю, что он носит обручальное кольцо, а она — нет. Они вдвоем выбегают в коридор, и Нико тут же закрывает нас внутри.

Мягкий щелчок замка раздается в тишине слабо освещенного кабинета. Прижимая меня спиной к двери, он заключает меня в клетку, положив руки по обе стороны от моей головы.

Я чувствую его мятное дыхание, также, как и запах его геля для душа. В его глазах сверкает гнев, его тело излучает напряжение, и это порождает во мне сильное беспокойство.