Истина в деталях

Он притягивает меня к себе, челюстью касаясь моего виска, и то, как я обнимаю его, заставляет меня желать невозможного, в то время как вокруг нас звучит песня Луи Армстронга «What A Wonderful World».

Я закрываю глаза и запоминаю этот момент. Он прижимает меня к себе, как будто я что-то ценное, с чем он боится расстаться. Его фирменный запах обволакивает меня — средство для душа, которым он пользуется, в сочетании с чем-то совершенно мужским.

То, что он приводит меня сюда, а не в какой-нибудь модный ресторан, то, что он знает, что здесь есть музыкальный автомат со старой песней, которая имеет для меня такое большое значение, заставляет мое сердце тянуться к нему.

Но правда остается правдой — пусть все и прекрасно, но что бы ни было между нами, это не продлится долго. Я живу как законопослушный гражданин, в то время как он — самый далекий от этого человек. Нашим жизням не суждено было пересечься. Сейчас они пересекаются, но это не означает, что этот путь верный. Что так и должно быть.

Что нам суждено быть.

Я откидываюсь назад, чтобы поблагодарить его за это, и в тот момент, когда наши глаза встречаются, тепло его взгляда взламывает мою защиту, делая меня уязвимой.

— Спасибо тебе за это. Это… лучший подарок на день рождения. — И я говорю это серьезно. Я никогда не зацикливалась на материальных вещах, но, когда речь идет о продуманном жесте, например, о том, что кто-то едет сорок пять минут в старый бар, где на музыкальном автомате играет особенная песня, это значит для меня все.

В его карих глазах мелькают золотые искорки, и появляется знакомая ухмылка.

— Нет… не это твой подарок, профессор. — Он снова притягивает меня к себе, прижимая еще крепче, и шепчет мне на ухо. — Он ждет тебя дома. — Его рука спускается по моей спине, нежно поглаживая ее. — Сейчас это просто прелюдия.

Мы качаемся до конца песни, и все это время я думаю, знает ли он, насколько неправильны его слова.

Потому что это не так. Не для меня.

Отнюдь нет.

Сорок вторая глава

Нико

После сближающего общения под песни, звучащие из музыкального автомата, Оливия слегка опьянела от двух бутылок пива, выпитых вместе с палочками моцареллы и корзинкой жареных кальмаров на двоих. Теперь ее окружает заразительно счастливая и беззаботная аура.

Как только я сажусь за руль, меня охватывает чувство нервозности. Может быть, мне не стоило дарить ей этот подарок? Черт.

Я смотрю в лобовое стекло, раздумывая, что делать, когда она кладет руку мне на предплечье.

— Спасибо за это. — Делая счастливый вздох, она пристегивает ремень безопасности и опускает голову на сиденье, закрывая глаза. На ее губах задерживается улыбка, и все те случаи, когда я добивался успеха в своей работе, меркнут по сравнению с тем всплеском мужской гордости и удовлетворения, который я испытываю при виде улыбки Оливии.

Пристегиваю ремень безопасности, проверяю свой телефон и отправляю сообщение Рэйфу, чтобы он знал, что мы едем домой. Поездка обратно проходит спокойно, Оливия спит рядом со мной.

Ее щеки слегка раскраснелись, когда она просыпается, как только я въезжаю в крытый подъезд к дому, а Маркус и Тино следом за нами.

— Прости, что заснула. — Она приглаживает рукой свои волосы.

Я протягиваю руку и расстегиваю ее ремень безопасности, ослабляя его вокруг ее тела.

— Все в порядке. — Когда тень Рейфа нависает над машиной, я кладу руку на ручку двери. — Давай заведем тебя внутрь.

Выйдя из машины, я бросаю ключи Рэйфу, а затем открываю дверь Оливии. Он с любопытством смотрит на меня.

— Заезжал в «Дыру»?

— Да.

— Круто. — Он переводит взгляд на Оливию, когда она выходит из машины. — Что ты думаешь? Скажи, что ты попробовала кальмары.

Она смеется.

— Да. И палочки из моцареллы.

— Это просто несправедливо. — Повернувшись, он прищуривается на меня. — Босс никогда не приводил меня туда на день рождения.

Я смотрю на него с недоумением.

— Потому что ты даже близко не такой красивый, как мой профессор.

До меня не сразу доходит, что мои слова сопровождаются тишиной. О, черт. Рэйф выглядит как один большой самодовольный ублюдок, а Оливия… ну, черт. Она возится со своей сумочкой и избегает моего взгляда.

Может, ей не понравилась фраза «мой профессор»? Трудно сказать.

Я говорю Рэйфу.

— Я буду занят всю ночь, — а сам прохожу мимо и хватаю Оливию за руку.

— Понял, босс.

Я открываю дверь и жестом приглашаю ее следовать за мной. Мне кажется, что я совершил огромную ошибку, сказав те слова. Пока мы проходим через дом и направляемся по коридору, ведущему к нашим спальням, я пытаюсь понять, как, черт возьми, все исправить.

Черт побери. Что, если она не захочет остаться в моей комнате на ночь?

Когда мы подходим к ее спальне, я медленно останавливаюсь. Она смотрит на меня с неясным выражением лица. На нервной почве я отпускаю ее руку и отступаю назад, занося руки над головой и сразу опуская их по бокам.