Истина в деталях

— Возьми себя в руки, — ругаю себя. Я предлагаю мужчине свое тело. Вряд ли его будет волновать, накрашена ли я.

Делаю глубокий, успокаивающий вдох и выхожу из ванной. Я ожидала увидеть его в постели, с телефоном в руках, занимающегося какими-то своими делами. Вместо этого он стоит у окна, выходящего на залив, спиной ко мне.

Нико выглядит таким нехарактерно расслабленным. Его голос звучит хрипловато и в то же время мягко, когда он, не поворачиваясь, говорит.

— У меня для тебя кое-что есть.

Руки он держит перед собой, вне поля моего зрения. Но когда он поворачивается, мое внимание привлекает не блестящий пакет с подарком. На его лице отражается уязвимость.

— Это мой подарок на день рождения?

— Да. — Уголок его губ приподнимается. — Я не знал, что тебе подарить, но подумал, — его непринужденное пожатие плечами противоречит нерешительности в его глазах, — может быть, это подойдет.

Я подхожу ближе.

— Можно? — мои пальцы застывают над свертком, пока он держит его. Он кивает, и я думаю, мне показалось, или он действительно побледнел.

Когда я отклеиваю папиросную бумагу, скрывающую содержимое пакета, мои глаза с любопытством смотрят на него.

— Продолжай, профессор.

Я тянусь внутрь и достаю деревянную шкатулку. Она выглядит как антикварная, с вырезанными вручную узорами в форме сердца, покрывающими внешнюю сторону. С одной стороны есть петля, и я думаю, не шкатулка ли это для украшений.

Нико тихо предлагает.

— Она открывается.

Как только я поднимаю крышку, начинают звучать первые ноты, и мое сердце замирает в груди.

Нико дарит мне на день рождения музыкальную шкатулку, которая играет «What A Wonderful World».

Я произношу слова едва слышным шепотом, с трудом сдерживая слезы.

— Ты помнишь, что у меня была музыкальная шкатулка, которая играла это?

— Конечно, помню, — спокойно отвечает он с тем фирменным высокомерием, с которым я уже успела познакомиться. А когда он добавляет.

— Я помню все, что ты мне говоришь, — он уничтожает все остатки моего сопротивления.

Глядя на музыкальную шкатулку, которая все еще играет, я сглатываю огромный комок эмоций, застрявший в горле. Аккуратно опускаю крышку, ставлю ее на прикроватную тумбочку и провожу пальцами по деревянной поверхности.

— Нико? — тихо спрашиваю я.

— Да? — в его тоне чувствуется настороженность, но я планирую это исправить.

— Я предлагаю тебе бросить этот пакет и приготовиться.

Я не даю ему и двух секунд, прежде чем развернуться и броситься к нему, обхватывая его лицо руками и направляя его рот к своему. Когда пакет, в котором был подарок, падает на пол, одна его рука обвивается вокруг меня, а другая обхватывает мой затылок, чтобы углубить поцелуй. Оттягивая волосы на моем затылке, он проникает языком в мой рот, и бешеная похоть загорается в моих венах.

Его тело сотрясает дрожь, когда я покусываю его нижнюю губу. Я успокаиваю ее языком, а затем отодвигаюсь назад, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Спасибо за подарок. Мне очень нравится.

Его тон хриплый и низкий, глаза искрятся желанием и нотками юмора.

— Да. Думаю, я понял это, когда ты на меня набросилась.

— Эй, — игриво ругаюсь я, толкая его в грудь, но он крепче прижимает меня к себе и наклоняет голову ближе.

— Я не говорю, что не одобряю. — Он слегка проводит губами по моим губам. — На самом деле, я бы предпочел, чтобы ты благодарила меня так всегда.

— Ты бы хотел, да? — шепчу я ему в губы.

— Да. — Его глаза вспыхивают чем-то особенным, что я не могу определить.

Когда я отстраняюсь, он крепко прижимается ко мне, но потом неохотно отпускает свою хватку. Я отхожу назад, пока мои ноги не упираются в кровать. Затем я хватаюсь за подол футболки и медленно поднимаю ее, следя за выражением лица Нико.

Его взгляд из настороженного превращается в раскаленный. К тому времени, когда я отбрасываю футболку в сторону и стою в одних трусиках, в его глазах появляется предостережение.

— Оливия. — От озабоченности в его тоне мои движения замедляются, прежде чем я успеваю перестроиться. Я застала его врасплох, вот и все. Мне нужно прояснить свои намерения.

Зацепив большими пальцами за каждую сторону стрингов, я удерживаю его горячий взгляд своим и иду на откровенность.

От нервного напряжения я говорю отрывисто и невнятно.

— Я хочу попробовать. С тобой. — Руки застыли, я жду его ответа, мои большие пальцы дрожат под тканью трусиков. — Если тебе… интересно.

О, Боже. Неужели я могу говорить более жестко и официально?

— Оливия… Господи. — Его голос звучит измученно и… О, нет. Он не хочет меня.

Конечно, ему неинтересно. Ради Бога, я же подержанный товар. Какой мужчина захочет иметь кого-то отвратительного и испорченного, как я? Нико может выбирать себе женщин по вкусу, и, наверное, уже выбрал, и все они гораздо опытнее и лучше меня.