Истина в твоем прикосновении

Вместо ответа Кево зарывается левой рукой в мои волосы, а другой обхватывает мою талию и энергично притягивает меня к себе. Я рефлекторно вскидываю руки и обнимаю его за шею. Когда его губы касаются моих, я издаю вздох, но его поцелуй перехватывает звук. Во всем мире нет лучшего ощущения, чем это – руки Кево на моем теле, его грудь, прижимающаяся к моей, его рот на моем. И его сердце, которое внезапно начинает биться в такт с моим. Закрываю глаза и на несколько секунд погружаюсь в этот поцелуй, пока губы Кево не растягиваются в улыбку и он не отстраняется от меня.

Видя разочарованное выражение моего лица, Кево смеется.

– И зачем это было? – спрашиваю я, немного запыхавшись. На всякий случай немного отступаю назад, чтобы снова не повиснуть у него на шее. Поцелуй Кево означает перерыв в размышлениях, перерыв от всех забот и отрыв от мира. Это как вещество, которое я должна остерегаться принимать.

– Прости. – Он делает шаг вперед и в последний раз целует уголок моего рта. – Я вел себя как осел.

Я бы предпочла не говорить об этом сейчас. Полностью согласна с последним заявлением, но не позволю Кево отделаться этим простым извинением. Когда все закончится, нам обязательно нужно будет поговорить. О равенстве, и прежде всего о границах. Но сейчас у нас есть более насущные проблемы, чем моя уязвленная гордость и привычка Кево опекать меня.

Поэтому я хватаю его за руку, и мы бежим к Матео, который только что вышел из офиса.

– Нужно уходить, – говорит Матео. На правом виске у него тонкий порез, из которого непрерывно сочится и стекает по его лицу кровь. Кожа его пепельного оттенка, из-за чего краснота выделяется еще отчетливее. Выглядит жутко.

– Где остальные? – снова спрашиваю я, когда мы бежим к двери.

Матео держит что-то, в чем я только после второго взгляда узнаю мобильный телефон. Или что-то в этом роде: он выглядит массивнее и как-то внушительнее, чем обычные смартфоны.

– Они едут к Кену. Он отслеживает амулет и делится с нами своими GPS-данными. Пожалуйста, скажи, что ты приехала сюда на машине!

Когда до меня доходит, что Матео обращается ко мне, я киваю. На мгновение отпускаю руку Кево, чтобы мы могли бежать быстрее, затем привожу их двоих к угнанной машине, которая все еще стоит на практически пустой стоянке. Рывком открываю пассажирскую дверь и тут же резко замираю.

– В чем дело? – Кево встревоженно смотрит на меня поверх крыши машины.

Я указываю на ангар, который на фоне заснеженного пейзажа выглядит совершенно невинно.

– А как же Джозеф?

– Он все еще без сознания, – уверяет Матео, который как раз забирается в машину через заднюю дверь. – Я связал его, но у нас нет времени ни взять его с собой, ни дожидаться, пока он проснется. Давай, нам нужно спешить.

Кажется невероятно неправильным просто оставить Джозефа здесь, хотя я не могу объяснить почему. Тем не менее я сажусь рядом с Кево на пассажирское сиденье, захлопываю за собой дверь и скрещиваю руки на груди, чтобы защититься от пронизывающего холода. Можем ли мы в самом деле рисковать тем, что Джозеф очнется и предпримет что-нибудь, чтобы остановить нас? Такое ощущение, что мы оставляем опасного зверя в клетке с открытой дверью.

– Мне нужно было его убить? – тихо спрашиваю я, когда Кево выруливает с парковки на улицу и ускоряется. Меня вжимает в сиденье, и я подавляю желание вцепиться в подлокотники.

– Джозефа? – спрашивает он, окинув меня искоса долгим взглядом.

Я киваю.

– У меня была такая возможность. Я выкачала из него энергию. Он представляет опасность. Нам бы не пришлось беспокоиться из-за него, если бы я решилась на это.

Кево открывает рот, но Матео опережает меня. Он кладет руки на спинки передних сидений и подается вперед, так что его лицо почти на одном уровне с моим.

– Ты не должна относиться к убийству как к чему-то, что можно просто сделать, и все, Блум. Мы – хорошие ребята. Ты поступила правильно.

– Ты испачкаешь сиденья кровью, – сухо комментирует Кево, отталкивая руку Матео в сторону. Затем он смотрит на меня: – Кроме того, я не беспокоюсь из-за Джозефа, Зимняя девушка. Сам он мало что может сделать, а его последователи либо сбежали, либо валяются на земле без сознания. А мы наконец-то знаем, где находятся Зимний кристалл и амулет. Если поторопимся, то успеем закончить все до того, как они успеют нас остановить.

– Да, но он монстр. Он убил чертову кучу людей, – слабо возражаю я. – Мир был бы лучше, если бы он не жил в нем.

На несколько секунд в салоне воцаряется тишина, затем Матео тихо вздыхает:

– Монстры таковыми не рождаются. Они такими становятся. Собственный выбор делает нас монстрами. Ты сделала правильный выбор, который должен значить для тебя больше, чем что-либо другое.

С некоторым облегчением я киваю. В Зимнем Дворе я убила Элию, но, честно говоря, не помню, чтобы принимала сознательное решение сделать это. Его убийство было рефлекторной реакцией, потому что он убил мою маму. Я чувствую вину за то, что убила его, но могу смириться с этим. Но не уверена, что смогла бы жить с тем, что преднамеренно убила собственного отца, даже если бы это нам помогло.