Истина в твоем прикосновении

Киваю и снова откидываюсь назад. Это звучит разумно, но мне не нравится идея вовлечения совершенно незнакомого человека в наши планы. Я почти уверена, что у меня начинается паранойя, но я боюсь, что каждый человек, мимо которого мы проходим, может быть шпионом моего отца. Например, старик с собакой или женщина, убирающая снег со своей подъездной дорожки в одном из пригородов. Они выглядят абсолютно невинными, но повстанцы Ванитас, которые напали на нас, пока мы ходили по магазину, тоже не выглядели так, будто что-то замышляли.

Как только мы покидаем город и направляемся в сторону Осло, дороги становятся все более пустыми. В жилых районах еще кое-где встречались машины и пешеходы, но проселочные дороги словно опустели. Что меня не очень-то удивляет. Вероятно, все люди уже нашли место, где можно попытаться пережить эту катастрофу. Оставлять его в такую погоду без уважительной причины было бы опасно для жизни. Ну хоть снег больше не идет. Мир погребен под слоем снега, толщина которого местами достигает нескольких метров, но снегопад закончился. Возможно, для этого просто слишком холодно.

В дороге мы болтаем о пустяках, но тем не менее нам всем неспокойно. Нападение в супермаркете и встреча с двумя повстанцами в лесу подтвердили, что люди Джозефа преследуют нас. Анатолий и Кево снова и снова указывают на подозрительные машины на обочине дороги, которые не занесены снегом, не сломаны, а значит, совсем недавно на них кто-то ездил. Каждый раз Кево замедляет ход, и мы наблюдаем за окружающей обстановкой еще более внимательно, чем раньше. И каждый раз я выдыхаю с облегчением, когда мы оставляем одну из этих машин позади, не подвергаясь нападению или преследованию. Однажды нам приходится отклониться от маршрута, потому что подъездная дорога к небольшому населенному пункту оказалась перекрыта грузовиком, стоящим под углом. Понятия не имею, было ли это делом рук местных жителей в попытке уберечься от мародеров или это сделал кто-то из сезонников. В любом случае от всей этой сцены по спине пробегает дрожь.

– Сзади, – в какой-то момент говорит Кево, заставляя меня встрепенуться. Его голос тих, но в нем звучит тревога.

Я поворачиваюсь на своем сиденье и смотрю на дорогу позади нас. Машину, которая преследует нас, замечаю сразу. Она держится на достаточном расстоянии, что само по себе не вызывает подозрений, но едет с выключенными фарами.

– Притормози-ка, – приказывает Анатолий, который тоже обернулся. – Если он будет ехать с той же скоростью, что и раньше, он нас обгонит.

Вся на нервах, я задерживаю дыхание и наблюдаю за машиной, когда Кево замедляет ход. Но машина не приближается и не обгоняет, хотя, если не считать нас, дорога совершенно пуста.

Я смотрю на Кево:

– Почему они не нападают?

Кево смотрит в зеркало заднего вида и скрипит зубами.

– Здесь повсюду густой лес. Возможно, они хотят избежать драки – или думают, что мы их не заметим, если они будут спокойно следовать за нами. Или просто ждут более благоприятной возможности.

Во рту становится сухо. Мысль о том, что они преследуют нас, выжидая удобного случая, чтобы схватить, пугает до чертиков. Чувствую себя загнанным зверем. Снова оборачиваюсь и вновь замечаю, что машина не приблизилась ни на метр. Прищурившись, пытаюсь разглядеть того, кто сидит за рулем. Но расстояние слишком велико, и в лобовом стекле отражается пасмурное небо.

– Здесь, внутри, я не смогу использовать энергию, – напоминаю я Кево и Анатолию, не отрывая глаз от нашего преследователя. – Для этого мне придется выйти из машины.

– Этого не будет, – твердо говорит Кево. – Держитесь крепче.

Мне нет нужды спрашивать, чтобы понять, что он задумал. Я откидываюсь назад, проверяю ремень безопасности и хватаюсь одной рукой за ручку над окном, другой впиваюсь в сиденье. Кево сжимает руль и разгоняется. Меня вдавливает в сиденье, я подавляю небольшой вскрик. Дороги по-прежнему частично покрыты снегом и льдом. В некоторых местах лучше передвигаться черепашьим шагом. Гонка на этих дорогах кажется не самой лучшей идеей. Однако если у меня есть выбор: попасть в руки повстанцев или стать жертвой несчастного случая, я однозначно выберу второе.

– Они тоже ускоряются, – отзывается Анатолий, что меня не очень удивляет. Не решаюсь повернуться, чтобы посмотреть, но мне это и не нужно. Едва ли секундой позже кожу начинает покалывать, а в ушах поселяется странное давление. Во рту пересыхает, глаза жжет, и я несколько раз моргаю.

– Вы это чувствуете? – нервно спрашиваю я.

– В чем дело? – рявкает Кево, не отрывая взгляда от дороги, за что я ему благодарна.

Я качаю головой:

– Не знаю. Это как напряжение или что-то вроде того. У меня звенит в ушах и горят глаза.

Анатолий почти полностью разворачивается на своем месте и хмуро смотрит на меня. Мне хочется крикнуть ему, чтобы он, мать его, пристегнулся.

– Контроль над разумом, я полагаю. Может быть, кто-то из Ванитас блокирует твои чувства.