Истина звезд

– Да сегодня день приемов! Столько гостей меня посетили! – Куан явно услышал его шаги. – Только почему-то никто не приносит гостинцы.

Теперь Соно точно знал, что наемник здесь.

– Ну что ты там плетешься? Давай быстрее! Мне уже интересно, как ты поизголяешься надо мной в этот раз, – смеялся тот.

От мерзких насмешек по телу прошла новая волна ненависти и гнева, которые, словно яд, убивали в Соно здравый смысл.

– О-о-о… Какие люди! – Куан будто не удивился появлению ниджая. – Я знал, что ты жив. Жаль, конечно. Надо было пырнуть тебя еще несколько раз…

Лицо Куана было обугленным, словно только что побывало в жаровне. Выпученные глаза, налитые кровью, смотрели прямо на Соно. На обожженной черной щеке вздулись волдыри, а кровь, стекающая вниз по лицу, капала с губ.

– Ты не поверишь, когда узнаешь, кто это со мной сделал. – На лице Куана все еще можно было разглядеть надменную улыбку. – Моя маленькая Юри.

Соно дернулся, услышав это, но голос Куана остановил его.

– Пришла сюда, обиженная, злая, одинокая. Я хотел успокоить ее, но она решила поиграться. Но ничего… ничего… – Тело Куана, повисшее на цепях, изогнулось в неестественной позе, будто готово было сломаться в любую секунду, но и это не смущало его. – Я накажу ее за это. Маленькая паршивка должна увидеть, что такое настоящая пытка. Да, Соно? Ты, кстати, как? Болит? – он кивнул на живот ниджая.

– Ты веришь в Ара?

– Я наемник клана «Или». У меня один святой, и имя ему Ренрис Бад.

– Так веришь? Или нет? – Соно говорил тихо и спокойно, хоть внутри и бушевала ярость.

– Нет. Все святые – подонки, ниджай. Тебе ли не знать? – Куан подумал немного и вновь заговорил: – Мой отец был рётоку. И когда болезнь настигла его, Ар не помог своему слуге и его несчастной семье, оплакивающей потерю кормильца. В скором времени Ар забрал и мою мать. Я остался жить при храме, но, знаешь, лучше бы я помер в сточной канаве, которую выгребал каждый день. – Тело Куана иногда содрогалось, заставляя цепи греметь. – Я не жил, а выживал. Искуплял грехи отца и матери. Молился, голодал и дрался с другими сиротами за кусок бобовой булки. Я спал в саду на земле, потому что другие дети избивали меня и выгоняли на улицу. Швыряли в сточную яму, а сверху выливали помои из ночных ведер главных священников.

– Ты исповедуешься передо мной? – Соно приблизился к нему.

Пока он лишь молча наблюдал и… наслаждался его последней речью.

– Ты же не поболтать сюда пришел? – Куан с трудом поднял голову и заглянул Соно в глаза. – Нож в твоей руке скоро полоснет мне по горлу. Верно?

Соно прищурился и ничего не ответил. Его не удивило, что шпион «Или» с легкостью догадался, что он прятал за длинным рукавом.

– Верно?! – взвыл Куан. – Так закрой свой поганый рот, ниджай, и послушай меня. Послушай историю героя и подумай еще раз, достоин ли ты поставить в ней точку.

– Продолжай. Герой, – выплюнул последнее слово Соно.

– Однажды в наш храм пришел сиаф императора. Он принес новые мольбы людей из дальних провинций и остался там, чтобы помочь священникам отпеть души мертвых. Он наблюдал за мной все те дни, что был с нами. Иногда подзывал к себе, чтобы поговорить, и подкармливал. Сиаф был добр ко мне и на прощание сказал, что мне нужно стать сильнее. Сказал, что скоро меня найдут люди и тогда я обрету дом. Перестану бояться и начну сам вершить судьбы людей. Его предсказание сбылось. Меня забрали в «Или». И, знаешь… Позже я вернулся в храм и зарезал каждого, кто обижал меня в детстве.

– Выродок, – процедил сквозь зубы Соно.

– Спасибо за комплимент, ниджай. Обычно от тебя похвалы не дождешься. Балуешь меня?

Свет от факела почти погас, пламя потускнело, и тени наползли на лицо Куана, делая его еще безобразнее. Мерцание огня очерчивало раны и пропадало в темноте вздувшихся ожогов.

– Ты заслуживаешь медленной и мучительной смерти, Куан.

– Тогда почему готовишься замахнуться? – Он наклонил голову и всмотрелся в лицо Соно.

– Потому что я хороший человек. И подарю тебе быструю смерть.

– Хороший? – засмеялся Куан. – Ты не лучше меня. Не лучше любого наемника «Или». Хватит ставить себя выше других! – Он кинулся было на Соно, но тут же обессиленно повис на цепях. – Ты не лучше нас. Никто не лучше.

Тело Соно было напряжено: натянулось, словно струна, готовая вот-вот лопнуть. Стоило прийти в себя и глубоко вдохнуть. Но он не мог. Хотя бы потому, что запах в этой темнице стоял невыносимо мерзкий.

– Думаешь, молчание скроет все твои тайны? Нет, ниджай. Я вижу тебя насквозь. И твоя душа уже сгнила. Скоро эту гниль увидит и Юриэль.

Наконец Соно замахнулся и дрожащей рукой приставил лезвие к горлу Куана, но тот не испугался: лишь запрокинул голову, подставляя шею под нож.

– Ты думаешь, что истинное зло – это я. Ренрис. Клан. Но ты ошибаешься.