Истина звезд

– Может, найти вам ночлег? Мы знаем хорошие места, в которых останавливались не только местные ками[3], но и почетные богатые гости других стран. Мы запросим для господина самую лучшую спальню!

– Не нужно. – Соно кивнул еще раз и, дождавшись поклона хомто, шагнул во двор и закрыл за собой калитку.

– Сообщить ли о вас во дворец, господин? А может, к утру подать паланкин[4]?

– Прощайте, хомто. Хорошей вам службы, – ответил Соно и, развернувшись, подтолкнул Юри, которая непонимающе смотрела на стражников.

– Может, вы хотите навестить наши храмы? Или же вас сопроводить на Небесное озеро? – кричали они в спину.

Но Соно быстро шел по дорожке, перешагивая с камня на камень, и в итоге скрылся среди кустов магнолии и крон плакучих ив. Спрятавшись за широким стволом дерева, они ждали, когда стражники уйдут, и стоило хомто скрыться, как Юри заговорила.

– Ты сын приближенного ками? – Она явно злилась. – Еще и клык дракона? – Юри схватила Соно за рукав и потрясла руку. – Не абы кто, а сын одного из двух советников Комей Ку?!

В Арасе у ками были отличительные вышивки на хаори, которое они носили. Помимо цветов, принадлежащих определенным кланам, воинам и приближенным, у всех был свой предмет, отличающий их среди других. Так, у рётоку, например, это были листья гинкго. У советников – зубы дракона. И лишь у двоих, самых близких к короне ками, это были клыки. Знак того, что вся сила императора скрывается в них.

– Сейчас не время, Юри.

Юри стояла перед ним и не планировала отходить, поэтому Соно сам подался вперед, задев ее плечом.

– Чего еще я не знаю о тебе, Соно? – Она так и осталась стоять и смотреть ему в спину. – Я думала, что мы близки. Но, кажется, так думала только я.

Соно ничего не сказал. Хотя бы потому, что не знал ответа. Недопонимание между ними только росло. И нырять в этот омут с головой он пока не был готов. Но вину перед Юри все-таки почувствовал.

– Позже я все тебе расскажу.

– Не утруждайся. – Теперь Юри толкнула его плечом и подошла к ротанговой двери.

В доме горел свет и знакомый голос читал молитву. Соно встал и поднял руку, чтобы постучать, но все никак не решался. Боялся увидеть глаза дяди – не родного по крови, но близкого и важного человека в его жизни. Соно предал его и забрал душу сына. Ради своей жизни отнял ее у лучшего друга. Он не должен был так поступать, но спустя много лет понял, что жить с таким грехом – куда большее наказание, чем быстрая смерть.

– Стучи уже, – подогнала его Юри, и сокол, сидящий на дереве, крикнул, вторя хозяйке.

Дикая птица настораживала Соно. И не потому, что могла в любую минуту вцепиться ему в глаза, а потому, что ждала часа, когда вкусит плоть Юри. Соно не хотел допустить этого и все метался между желанием зарубить сокола, пока Юри спит, и мыслями, что не может теперь лезть в ее жизнь. Он еще не заслужил прощения, и ему казалось, что с каждым днем возможность извиниться перед ней ускользала все дальше.

– Незримый, – Юри громко цокнула в нетерпении и ударила кулаком по двери.

Молитва утихла. Пол заскрипел, и звук шлепанья босых ног стал приближаться к двери вместе со светом свечи. Около двери возникла тень мужчины – невысокого и сгорбившегося от старости. Створка скользнула в сторону, и маленькие черные глаза взглянули на гостей.

– Приветствую вас, незнакомцы. – Он поклонился. – Чем могу помочь вам?

Юри поклонилась ему в ответ, молча ожидая, пока Соно ее представит. Но тот застыл на месте, не моргая и даже не дыша. Он смотрел на улыбающиеся губы, прикрытые длинными белыми усами, на нос с родинкой, которая передалась по наследству Тэмишо, и на глаза. Такие же добрые и лучезарные, как и много лет назад.

– Ох, ниджай. – Шисуно осмотрел одежду Соно. – Вы кажетесь мне таким знакомым. – Теперь уже он, щурясь, всматривался в лицо ниджая. – Мы с вами раньше не встречались?

– Встречались, дядя.

– О! – Шисуно удивился неформальному обращению.

– Я…

Как же сложно было произнести свое имя. Оно будто стало ядовитым и непристойным. Будто его вновь нужно было заслужить.

– Я… – Соно натянул рукав, показав вышитый клык. – Соно Ито. Сын…

– Сын Такеро… – голос задрожал, когда Шисуно наконец узнал его.

– И Кио Ито.

– Святые! – воскликнул Шисуно и заключил Соно в объятия. – Ты вернулся домой! Мальчик мой… Наконец-то, наконец-то…

Увидеть того, кого все давно похоронили, было чем-то невероятным. Но крепкие объятия и слезы, стекающие по морщинистым щекам, говорили лишь о любви и радушии, которыми Шисуно всегда одаривал Соно.

– Я не верю своим глазам. – Шисуно отстранился и похлопал Соно по плечу. – Какое счастье! Я до конца своих дней буду благодарить Ара за это!

– Кхм-кхм… – Юри поклонилась, когда Шисуно посмотрел на нее.

– Это Юриэль Мао. Она мой друг. – Соно вспомнил, что так и не представил ее. – И сиаф.

– О!

– Рада знакомству, Шисуно-асэй. – Юри опять поклонилась, но Шисуно, схватив ее за локоть, толкнул в дом.

– Живо в дом. Ночью на улице много ушей.

Соно шагнул внутрь, и сокол, оставшийся снаружи, громко захлопал крыльями, сбивая с веток лепестки сливы.