Истинная для Мира: Наследие

Мы выдохлись, кажется, только под утро. Мокрые, вымотанные, одуревшие от счастья и одержимости друг другом. Но даже во сне тигр не расслаблялся, дремля в полглаза. Засыпая, я слышала его беспокойное рычание, чувствовала вздрагивание на каждый шорох. Ему полагалось быть настороже, но Алекс усиливал тревогу зверя, не чувствуя себя в безопасности.

Только и мне во сне не дали покоя.

Я вдруг обнаружила себя кошкой на знакомой лестнице как раз в тот момент, когда на улице раздались выстрелы и послышался женский крик. Стекло в гостиной с грохотом обрушилось на обеденный стол, зазвенели разбитые чашки. Я бросилась на улицу, стараясь не смотреть на крыльцо. Хотелось оглохнуть, чтобы не слышать страшного мужского хрипа и предсмертного стона.

— Саша… Сашенька…

Я запнулась и покатилась в траву, а когда подняла глаза, увидела огромного тигра. Он обступил меня лапами, будто закрывая собой, а сам смотрел в сторону крыльца. Я боялась пошевелиться и даже дышать, чтобы он не кинулся, но он просто опустился рядом так, что я оказалась в кольце его лап… Стало тепло и спокойно, и никуда уже не хотелось бежать.

Я открыла глаза, но ощущение спокойствия не ушло, а из-за пугающего видения стало лишь ярче. Ясное утро открывало потрясающий вид из окна на искрящийся горный склон, где-то на соседней ветке бодро трещала какая-то птица, и меня отпустило. Я потянулась, закидывая ногу на бедро мужчины, и прижалась к его боку.

— Жива? — усмехнулся он, возвращая меня в свои объятья.

— Я маленькая, но выносливая, господин Правящий…

— Можем это проверить еще раз…

И мы проверили. Нежно, не спеша, освежая вчерашние укусы и царапины и наполняя безмятежную тишину стоном и рычанием. К концу утра постельное белье можно было выкрутить и выбросить.

— Один комплект на ночь — нехило, — я еле приподняла голову. — Очень удачно, что я оказалась истинной Правящего, мы ведь можем себе это позволить?

— Можем, — широко улыбался он, лежа на спине и тяжело дыша.

Последний раунд я изображала трупик, ни черта не подтвердив своих смелых заявлений о выносливости, и Алексу пришлось закончить со мной без моего активного участия, что тоже было весьма остро.

— Не знаю, выдержу ли я следующее утро, — протянула с сомнением, любуясь им.

— Обсудим, Алиса Мирославовна, — усмехнулся он и поднялся с кровати. — Завтракать!

104

Когда Алекс после завтрака пошел к матери, я решила воспользоваться паузой и поговорить с Зулом.

— Мне звонил Мирослав, — вместо приветствия уведомил меня Магистр.

— И?

— Когда ты ему расскажешь? — судя по звону бокала, я застала редкую минуту уединения Горыныча со своей настойкой.

— Мне нужно время. Здесь творится что-то непонятное …

— Например?

— Сны вижу странные, — я прошлась по солнечному лучу на полу, растянувшемуся от окна до ножки кресла. Погружаться в неприятные воспоминания не хотелось. — Каждую ночь просыпаюсь в чужом доме, выскакиваю на улицу, а там — Алекс. Мертвый.

Зул отчетливо сглотнул.

— Подробней, — приказал сухо.

— Сегодня слышала выстрелы во сне и женский голос. Скорее всего, его мать. Я, кстати, о ней хотела поговорить…

— Погоди, — оборвал меня Магистр. — Уверена, что во сне был Алекс?

— Да.

— И что он был мертв.

— Да. Его расстреляли вместе с братом.

— Охренеть.

— Что, простите?

— Ничего, — откашлялся он. — Алекс ничего не говорит?

— Разозлился, когда первый раз ему рассказала…

— Прекрасно.

— Что прекрасного?

— Алекс, малышка, редкий экземпляр. Рад, что он под твоим присмотром.

— Уверены, что он под присмотром?

— Еще как! — довольно заключил магистр. — Что с матерью?

— Ей нужна помощь. Скорее всего, у женщины психическая травма, но еще и проклятий по гланды. На них обоих… Она не реагирует вообще ни на что, а он… платит за чьи-то ошибки.

— Да уж, — задумчиво выдохнул Магистр. — А Гербер согласен на помощь?

— Сказал, сделает все, что скажу.

— Умничка, — довольно заключил Зул. — Говорю же, что под присмотром! Распутаем. Ты только определись, на что именно он готов. Лучше бы ее сюда привезти, но, в крайнем случае, приедем к вам.

— Спасибо, дам знать.

— Давай.

Алекс вернулся подавленный, и я поспешила предложить ему чашку какао, как лучшее средство для поднятия настроения. Только у него средство было свое: из нас двоих он выбрал меня, а на какао сморщил нос.

— Как мама?

— Также, — прикрыл глаза, утыкаясь мне в шею.

— Я разговаривала с Зулом, — и снова боязно от его возможной реакции. Мне хотелось ему помочь, лишь бы он позволил. — Он говорит, что лучше привезти мать в Институт в Питер…

— Давай завтра и поедем, — заключил внезапно, сжимая сильнее в объятьях. — Расскажу сегодня о нас клану, уедем в Питер, а оттуда можно будет съездить в Карелию… к твоим. В самом деле, не рухнет тут все. В крайнем случае, будем ненадолго приезжать.

Не веря счастью, я расслабленно выдохнула и благодарно потерлась о его висок щекой.

— А Совет?

— Потом туда, — он тяжело вздохнул. — Если вообще дадут время… Они уже четыре года меня атакуют, чтобы быстрее искал себе женщину любыми способами.

— И ты искал, — хихикнула я.

— И я послал их к чертям, — улыбнулся он. — Но теперь не отвертеться.