Истинная история Дюны

Вторая легенда куда красочней и романтичней, нежели вклеенный для выжимания слезы эпизод с несостоявшимся наследником. Ведь Пол Муад’Диб не просто герой и освободитель, он еще и квизац хедерах, пророк, ясновидящий: стоит ему выпить Воды Жизни (экстракт гомогенизированных тканей эмбриона песчаного червя) — как он обретает способность различать в грядущем переплетение нитей бытия, узлы времени и еще бог знает что, а к концу жизни Атридес и вовсе начал видеть без помощи глаз. Здесь трудно сказать что-то определенное кроме того, что все эти истории абсолютно ничем не подтверждены и что сам император, судя по записям его разговоров, напротив, в свои чудесные способности искренне верил. За два десятилетия правления Пол Муад’Диб показал себя не слишком утонченным интриганом и откровенно бездарным администратором и полководцем — если это и есть проявление пророческого дара, то невольно согласишься с тезисом, что мистика и реальная жизнь никак друг с другом не связаны.

Зато настоящим, неподдельным героем — вернее, героиней того времени была леди Джессика. Ей не надо было учить язык — она знала арабский и чакобзу еще со школы ордена, кроме того, она единственная из всей семьи успела прочесть все предоставленные им материалы по фрименам и Дюне. Благодаря уму, выучке и интуитивному чутью она без всяких спайсовых настоек видела людей насквозь и мгновенно разобралась в сложных родственных отношениях хайдарабадского клана — выслушав ее первые суждения, Стилгар сразу же сделал Джессику Верховной Преподобной Матерью, дав ей, таким образом, высший духовный чин, и безоговорочно допустил в святая святых руководства. В отличие от герцога Атридеса, эмира совершенно не волновало, кто и как подумает о том, что он слушается советов женщины — Абу Резуни была нужна сама власть, а не ее показной фасад. Джессика прекрасно ориентировалась в международных делах, она сохранила связь с вездесущими Бене Гессерит, и в дальнейшем вся подготовка арракинской революции, все переговоры с эмиссарами ландсраата проходили при ее участии и под ее контролем. Перу Джессики принадлежит необычайно глубоко обоснованная программа постимперского развития Дюны — если бы Пол следовал рекомендациям матери, вполне вероятно, судьбы Арракиса могли сложиться иначе. Но ни в какие времена властители не любили ни слишком умных советников, ни мудрых советов.

Но именно в середине девяностых, когда Атридес еще был почтительным сыном, а Джессика со Стилгаром вовсю плели свою хитроумную военно-дипломатическую сеть, свято полагая нерушимым мир, в котором живут, этот мир как раз стремительно клонился к грозовому закату, сулившему великие перемены и для этих трех людей, и для всей Дюны.

Невозможно даже перечислить причины столь скорого финала спайсовой эпохи. Ее кончину подготовила и заскорузлая коррумпированность имперской администрации, и потерявшая всякую меру алчность Гильдии Навигаторов, но самое главное — это естественный ход вещей. Великие Дома набрали силу и давно уже переросли изрядно подгнившие колодки центральной власти. У каждого государства был флот, и каждое правительство желало торговать и воевать независимо от прихотей Дома Коррино и ставок Гильдии. Транснациональным концернам монополия Космического Союза, поддержанная императорской властью, и вовсе стояла поперек горла, лишая всякой самостоятельности и вырывая из бюджетов грабительский процент. Противоречия мировых держав с порядком, замешанном на спайсе и монархии, все больше и больше переходили в открытый конфликт, а парламент становился гнездом оппозиции и крамолы.

Ко всему прочему, в это время появились боровые присадки, квантовый компьютер, и как раз в девяносто первом году, еще до смерти герцога Лето, был испытан первый гиперпространственный Д-конвертор. Не погружаясь в глубины физики, можно сказать, что это устройство (в ту пору известное под названием «модулятор типа А») давало возможность «выровнять» соотношение двух сколь угодно далеко разнесенных точек через так называемое нуль-пространство и рассчитать управление параметрами перехода еще при «холодных» двигателях — это называлось «произвести закольцовку», — и скорректировать любой просчет можно было, выйдя из подпространства в каком угодно месте космоса, прекрасно обходясь без мистической поддержки ненасытных Навигаторов. Конвертор в тандеме с компьютером — вот формула вожделенной свободы передвижения, превращавшей спайсовую навигацию в нечто, граничащее с изощренным издевательством. В воздухе запахло сумасшедшими прибылями, но Гильдия, которая все это время, не жалея средств, вела настоящую кровавую войну и с изобретением, и с изобретателями, с трогательной скромностью заявила, что готова принять под свое крыло даже и пресловутые конверторы. Вот этого стерпеть уже не мог никто.