Истинная кровь (СИ)

Его Величество задумался. При всей пакостности Петрунеля не может быть, чтобы он отправил его сюда без собственной выгоды. Значит, Санграль найти возможно. И Монсальваж должен существовать.

- А может... какая-нибудь Гора спасения? - неуверенно спросил он у Мари.

Мари отложила в сторону лэптоп и, внимательно глядя на Мишеля, спросила:

- Что ты ему пообещал? Святой Грааль достать? Ну, так вот это тоже всего лишь легенда.

- Грааль? Нет. А что это такое?

- Чаша с кровью Спасителя, - Мари махнула рукой. – Санграль.

- Ну, хорошо, - кивнул Мишель. – Легенда, сказка. Сказка о чаше и горе... Чепуха, конечно. Но гора такая где-то есть?

- Есть. Но если ты не скажешь, на кой черт она тебе нужна, я тоже ничего не скажу! – буркнула Мари и сердито поджала губы.

Его Величество удивленно посмотрел на супругу.

- Что значит, на кой черт? Чтобы вернуться домой. Это мы уже с тобой обсудили. Ты мне поможешь, а я больше не стану тебе докучать.

Мари скрестила руки на груди. Те благополучно улеглись на внушительный живот.

- И? Это не объясняет, на кой черт тебе Монсальваж. Там что, дверь в тронный зал Трезмонского замка?

- Может быть... Мари, какая тебе разница, что там. Мне туда надо. Все!

Ему надо? Ему надо! Мари вскочила на ноги, чувствуя, что еще немного, и она расплачется. Опять. Впервые за этот год у него появился секрет от нее. Роман с маркизой не в счет. Или в счет?

- Разумеется, ты имеешь полное право распоряжаться собственной жизнью, - звенящим голосом заявила Мари. – Но если ты считаешь меня совсем дурой… то я даже не берусь анализировать прошедший год! Тебе нужно от меня название? Хорошо. Монсегюр. Если тебе это о чем-то скажет.

- Ни о чем не скажет, - резко ответил Мишель. – Мне нужно не название. Мне нужно туда попасть. Это далеко?

И в этот момент королева Мари охнула и осела на диванчик. Его Высочество весьма ощутимо пнулось ножкой, при этом не озаботившись тем, что королеве это может быть несколько неприятно.

Мишель кинулся к ней.

- Мари! Что?

- Он почти так же сердит, как и я. Не обращай внимания. Ответь мне только… Просто ответь… В этом опять замешан твой волшебный кузен?

- Да, мой волшебный кузен замешан, - устало сказал Мишель, усаживаясь рядом с Мари. – Теперь ты, наконец, расскажешь мне, как я смогу добраться в этот чертов Монсегюр?

- Я поеду с тобой!

- Я поеду один! – твердо заявил Его Величество. – Ты останешься в Париже.

23 декабря 1186 года, Трезмонский замок 

Она лежала на морском песке, и теплые волны нежно касались ног. Закатное солнце освещало кожу, превращая ее в золото. И эти лучи тоже были нежными и удивительно теплыми. Приоткрыв один глаз, она наблюдала за пловцом в воде. Он то нырял, то выныривал. То ложился на спину, то раскидывал руки.

«Суйэйдзюцу, - подумала Лиз, восхищенно глядя на него, - только лука со стрелами не хватает».

И вот он стал на ноги и приблизился к ней, отбрасывая со лба мокрые волосы. Теперь она думала совсем не о луке. Думала о каплях воды на теле… своего собственного античного бога.

- У меня песок в плавках! – объявила Лиз, когда он устроился рядом.

- Тебе помочь избавиться от него? – улыбнулся античный бог.

Она хотела что-то ответить, но тут рядом с ними на песке улеглась Барбара в своем синем котте и пробасила:

- Срам-то какой!

Лиз подскочила, проснувшись в один момент.

- Срам-то какой! – верещала старая кухарка, нависая над постелью, на которой вповалку спали уснувшие лишь на рассвете Лиз и Поль. Младенец лежал на животе Поля и с любопытством рассматривал его нос. Сна в его глазах не было вовсе, будто это не он орал столько часов напролет.

Паулюс в ужасе размежил тяжелые веки, которые прикрыл лишь минуту назад. В этом он был уверен. Рядом басила старая Барбара, под боком примостилась перепуганная Лиз, а прямо ему в лицо смотрели широко распахнутые серые глаза ребенка. Прошедшая ночь вместе с этим сущим дьяволенком ставила под сомнение радость святого брата от возвращения домой.

- Где срам? – ошалело переспросил монах у кухарки.

- Да в постели твоей! – ткнув указательным пальцем в нос Лиз, воскликнула Барбара. – Ты почему ей на сундуке не постелил?

- Так она привидение, - отмахнулся Паулюс. – Легла на сундуке, а проснулась тут. Через час, может, улетит в другое измерение. Ты молоко принесла?

- Ты мне зубы не заговаривай, брат Паулюс, - отмахнулась Барбара, - молоко перегрела, стынет. Завтрак для вас готов. А привидение свое давай, отправляй подальше от Трезмона – введет она тебя во искушение, ой введет!

- Никуда я его не введу! – обиженно взвизгнула Лиз. – Лучше заберите вашего монстра, а то он меня введет во грех!

- Какой еще грех? – охнула Барбара, хватаясь за сердце.

- Детоубийства!

- Барбара, сама подумай, что ты говоришь! Она – привидение. Как она может меня куда-то ввести?

Он сел на постели и переместил Сержа-младшего подальше от рассерженной Лиз. Все-таки наследник лучшего друга.

- Как там кормилица себя чувствует?

- Бредит. Месье Андреас говорит, просит позвать к ней монаха, чтобы исповедаться, - отмахнулась старуха. – Как там наш маленький маркиз?