Истинная кровь (СИ)

- Лиииз, - протянул Поль, подойдя к окну. Там выла вьюга, заметая весь белый свет. Но юный маркиз умел перекричать даже вьюгу. – Не сможем мы прогуляться. И я не смогу показать тебе свой виноградник, - монах разочарованно вздохнул. – Вдруг бы он, и правда, после прогулки заснул. А теперь придется терпеть его и дальше. И откуда только силы берет?

Лиз высунула голову из-под одеяла и хмуро посмотрела на Сержа. Ни одному человеку на земле еще не доводилось довести мадемуазель де Савинье до того, чтобы от проблемы она сбежала под одеяло. Сыну трубадура – удалось! Но едва она увидала Поля, таскающего по комнате этого монстра, умиленная улыбка расползлась по ее лицу.

- А нельзя оставить его кому-нибудь еще? – спросила она с надеждой.

- Мне хочется избавиться от него не меньше, чем тебе, - проворчал Паулюс. – Но кому ж его оставишь? Барбара занята, кормилица больна, Полин, наверное, новенькая. А Андреасу нельзя доверить даже ящерицу. Он и ее уморит! – монах снова взглянул на ребенка. – Вот если бы знать, где сам Скриб или мамаша этого изверга…

- Ясное дело где, - обреченно вздохнула Лиз, спустив босые ноги с топчана, - трубадур по герцогине страдает, а мать этой сволочи мозг ему выносит. Интересно, какая дура на него клюнула! Я бы посмотрела на эту женщину!

- Да я бы тоже не отказался посмотреть. И откуда только она взялась? Вроде бы в деревне Скриб ни с кем не водился… - Паулюс сел на топчан рядом с Лиз, примостил младенца на коленях и задумчиво почесал затылок. – Хотя, герцогиня, вроде, и не дура, а вон до чего у них с трубадуром-то дошло!

- У вас здесь всегда так все сложно?

- Да по-разному бывает, - пожал плечами Паулюс.

Словно в подтверждение его слов юный Серж что-то важно агукнул.

- А тебя вообще не спрашивали, - ткнула Лиз пальцем в малолетнего маркиза и вдруг подняла глаза на Паулюса, - я знаю, как нам избавиться от него!

- Как? – живо отозвался святой брат. Юный маркиз, не издавая не звука, немигающим взглядом тоже уставился на Лиз.

- Надо найти дыру во времени! – объявила Лиз де Савинье и вдруг подумала, что в последнее время не отличается оригинальностью идей – все повторяется. Но она поспешила запихнуть эту мысль обратно, туда, откуда она появилась – в глубины своего подсознания. – Начать предлагаю с кухни. Портал открыт явно там!

- Кто открыт? – переспросил Паулюс.

- Неважно! – отмахнулась Лиз. – Надо перешерстить кухню! Потому что обедать сегодня я намерена дома, в Париже.

- Шерсти на кухне точно нет! Барбара, хоть и сердитая, но за чистотой смотрит, - сказал монах, снова начав качать захныкавшего ребенка.

- Шеф-поваром к себе в ресторан я ее все равно не возьму, она меня достала уже. Бери ребенка, пошли на кухню! – Лиз решительно встала, надела башмаки, что были ей сильно велики, и вдруг попросила:

- Закрой ему уши, пожалуйста.

Паулюс удивился, но выполнил просьбу Лиз, приложив ладони к ушам Сержа.

- Как показывает мой опыт пребывания в двенадцатом веке, - прошептала Лиз, склонившись к лицу Паулюса, - с сексом здесь совсем все туго. Это еще один аргумент в пользу возвращения домой. А теперь закрой ему глаза.

Паулюс послушно отвел ладони от ушей ребенка и прикрыл ему глаза.

Лиз наклонилась еще ниже, чтобы доставать до его губ. Провела языком по ним. И только обхватила его шею, чтобы углубить поцелуй, как раздался очередной вопль малолетнего полудурка.

Монах в отчаянии помянул всех святых и тоже вскочил на ноги.

- Идем! – решительно произнес он, сорвал быстрый поцелуй с губ Лиз и уверенными шагами пошел из комнаты, продолжая покачивать ребенка и втайне надеясь, что он, наконец, устанет и заснет.

Межвременье – 23 декабря 2015 года, Париж 

- Проходи, король, проходи, нынче у нас прекрасное вино – вино, испив которого, никогда не забудешь вкуса. Имя у вина чудесное. Волшебное. Мы с Белинусом зовем его Любовью. Проходи, король, проходи.

Голос болтал без умолку. Голос старца, сидевшего в углу комнаты с низким потолком, и выбивающего что-то на камне.

- Садись, король. Сейчас придет твой отец. И тогда потолкуем хорошенько.

Король приглядывался к говорившему.

- Отец? Почему отец?

И повинуясь силе, которой было подвластно многое, стал ждать…

- А кого хотел бы ты видеть? – отозвался старец и убрал в сторону свой молот.

- Что это будет? – спросил, подходя, король.

- Ему темно. Он просил сделать лампу. Темно ему, король. Засветишь, когда будет готово?

- Post tenebras lux. Кто выбрал меня?

- Тебя выбрало время. Оно, всемогущее.

Старец посмотрел на короля, и в чертах его отразилось вдруг что-то смутно знакомое.

- Мой сын повелевал двенадцатью рыцарями. И стал королем. Только я совсем позабыл его имя. Ты не помнишь?

- Ты говоришь загадками, старик, - нахмурившись, сказал король. Он не доверял образам, играющим с ним.

Тот коротко хохотнул и показал ему серый гладкий камень, над которым работал. Камень был нетронут. Большой, овальный и гладкий, он тихонько мерцал в руках старца.

- Нравится лампа?

- Нравится, - не отводя глаз, восхищенно проговорил король.