Истинная леди (ЛП)

 – И ты, разумеется, не смог удержаться, чтобы не проверить меня. – Они двинулись к дому Кармайкла, но Рендалл продолжал разглядывать друга. – Я бы пожал тебе руку, но боюсь подхватить какую-нибудь заразу. А чем это ты ткнул мне в ребра?

 – Коттукампу. Короткая палка, которую используют в каларипайятту. – И Роб показал заостренный кусок дерева толщиной в палец и длиной в ладонь.

 Рендалл с интересом осмотрел оружие.

 – Никогда не видел, чтобы Эштон использовал нечто подобное.

 – Это усложненные приемы ведения боя, он с ними не знаком. – Роб спрятал палку под сюртук. – Сам я научился пользоваться этим, будучи в Индии. Предпочитаю коттукампу ножу – меньше вероятность случайно кого-нибудь убить.

 – А ещё говорят, что именно солдаты подвергаются наибольшей опасности, – заметил Рендалл. – Подозреваю, жизнь в армии Веллингтона куда как спокойнее чем та, которую ведешь ты.

 – По большей части мои дни проходят вполне мирно. Но если сыщик с Боу-стрит не готов к любым неожиданностям, долго он не протянет.

 На первом этаже старого здания, в котором жил Роб, находился ломбард, на втором – его квартира. Роб отпер дверь на лестницу рядом с ломбардом и пропустил Рендалла вперед. Поднявшись по истёртым ступеням и миновав ещё одну запертую дверь, они оказались в жилище Роба. На удивление уютная гостиная была обставлена с военной аккуратностью. Слуга Роба, Харви, вышел проверить, кто пришел. Матёрый, кряжистый, он выглядел устрашающе, несмотря на деревянную ногу.

 Узнав Рендалла, он кивнул в знак приветствия:

 – Добрдень, майор, – и исчез в глубине квартиры.

 – Дай мне несколько минут, чтобы привести себя в порядок, – попросил Роб, выходя вслед за Харви.

 Рендалл опустился в кресло у окна и взял газету из тех, что валялись на приставном столике, но сосредоточиться на новостях не сумел. Сегодня вечером в честь его жены дается грандиозный бал, и, если перед этим хоть что-то определится с незаконнорожденным отпрыском Бранфорда, Джулия, несомненно, получит от празднества гораздо большее удовольствие. Рендалла и самого одолевало невольное любопытство по поводу мальчика.

 Минут через десять вернулся Роб, неся поднос с кофейником и двумя чашками. Косматые волосы и грязные лохмотья исчезли, уступив место опрятному, скромному костюму джентльмена среднего достатка. Что являлось таким же маскарадом, как и наряд нищего, но в таком виде Кармайкл мог находиться как среди знати, так и среди бедняков, не привлекая к себе особого внимания. Его худощавое телосложение и каштановые волосы были совершенно обычны и ничем не выделялись, и только холодные голубые глаза заставляли предположить, что Роб не так прост, как хочет казаться.

 Рендалл взял чашку с кофе и добавил сливок. С первого же глотка стало ясно, что напиток настолько горяч и крепок, что мог бы свалить и быка. Рендалл добавил ещё и сахара.

 – Расскажи-ка о моём юном незаконнорожденном кузене. Трудно было его найти?

 – Не особо. – Роб налил себе кофе, ничем не смягчив его вкуса. – Леди Джулия всё очень точно запомнила. Мать мальчика, Салли Томас, работала служанкой в таверне в нескольких милях от Аптона. И ни для кого не было секретом, кто отец ребенка. В течение нескольких лет Бранфорд регулярно навещал Салли, мальчишка же так на него похож, что сомнений в их родстве не возникает.

 Итак, мальчик вылитый Бранфорд, что не сулит ничего хорошего. Однако Рендалл сомневался, что это удержит Джулию. И вряд ли он мог осуждать её за теплоту и доброе сердце, поскольку и сам от этого только выигрывал. Решив, что пора перестать говорить о ребенке просто «мальчик», Рендалл спросил:

 – Как его зовут?

 – Бенджамин Томас. Или Бен, или «этот ублюдок Бенни». – Роб одним глотком отпил полчашки обжигающего напитка, затем вновь долил до краев. – До девяти лет он жил с матерью в таверне. Но при очередных родах Салли умерла, и Бенджамин – единственный из её детей, кто выжил. Мне рассказывали, она была смазливой здоровой девицей и, очевидно, терпеливо сносила все мерзкие повадки Бранфорда. Приехала она откуда-то с запада, но никто не знает, откуда точно. Из какой она семьи неизвестно, так что Бенджамин – один во всем мире.

 – Где он сейчас?

 – Приход содержать его отказался, и мальчишку буквально продали в рабство самому жестокому фермеру округа. – Роб нахмурился. – На Бена всем наплевать. Никому нет дела, жив он или умер.

 Рендалл ощутил неожиданный приступ сочувствия.

 – Кто-нибудь пытался сообщить Давентри, что у него есть внук?

 – Этого я узнать не сумел. Если такая попытка и была, то успеха не имела. – Роб глотнул ещё кофе. – Фермер, Джеб Голт, отвратительнейший тип. Был женат, но жена его бросила. Работники у него не задерживаются, и потому он великодушно согласился взять голодного мальчишку и избавить приход от трат на его содержание.

 – Такого положения не пожелаешь ни одному ребенку. – Рендалл вновь подумал о сходстве мальчика с отцом. – Бенджамин унаследовал жестокость отца?