Истинная любовь или тайна одного кулона (СИ)

Этот лес, оттенки, мужчина, который был эльфом, и его лицо, ведь оно всегда было одно. Гермиона всегда думала, что это разные эльфы на рисунке, но это был один единственный.

Гермиона тогда удивлённо всматривалась в лицо этого персонажа, которого рисовал Драко, и ей казалось, что он будто бы живой. «Как он мог создавать такие идеальные черты?», — порой задумывалась Гермиона.

Теперь она знала наверняка — он видел его!

— Ноделакинский Эльф, — с придыханием сказала она.

Её сердце учащённо забилось.

Тук-тук-тук.

Гермиона слышала только собственное сердцебиение и больше никаких посторонних звуков.

Его ладони легли на её плечи, длинные пальцы слегка сжали их. Словно он хотел придать ей уверенности, успокоить и сказать, что он рядом.

Он действительно был рядом, здесь, в этой комнате. А она была с ним, вопреки всему.

Гермиона — маглорождённая волшебница, девочка, которую он не воспринимал всерьёз. Она была изгоем, ей пренебрегали такие, как он. А потом случилась война с такими же, как он.

Но жизнь вносит коррективы, и оказалось, что сейчас она находится в поместье таких, как он, — чистокровных волшебников, презирающих маглорождëнных. Но суть в том, что он был совсем не такой. Это было удивительно, и Гермиона знала, что, вопреки всему, она здесь.

— Ты вспомнила. Ты тогда сказала, что это просто миф, легенда, но это не так. Всё, что я тебе тогда сказал про них, было чистой воды правдой.

— Ты встречал их, верно?

— Лишь однажды одного.

— Этот кулон, он…

— Он твой, Гермиона, твой! Вспомни всё, что я тебе сказал тогда. Ты должна вспомнить.

— Если волшебник встретит эльфа, и он дотронется до него, до этого волшебника, то с ним обязательно случится любовь. Чистая, как горная вода, и вечная, как сама жизнь. А ещё на груди они носят кристальный камень светло-голубого цвета. Форма этого кулона у каждого эльфа своя. Если эльф подарит этот камень, а волшебник наденет его, то любовь найдёт его и не даст ему опуститься на дно, не даст злу завладеть его сердцем, и, во что бы то ни стало, приведёт его к той единственной, предначертанной самой судьбой, второй половинке. Любовь не отступит и найдёт его сердце, куда бы тот не пошёл и как бы далеко не спрятался, — Гермиона прикрыла веки и вспоминала, что он говорил ей тогда. Она помнила каждое слово.

Ведь это было то крохотное, что оставалось между ними. Каждое слово Малфоя и его образ она берегла. Пусть и прятала ото всех и от самой себя где-то внутри своего сердца.

— Я знал, что ты вспомнишь. Нам остаётся только забрать его.

— Ты думаешь, это правда?

— Гермиона, ты ещё не поняла, но я не думаю — я знаю. Кулон находится там. Отец никогда не врёт, и если он сказал, что он там, то он там. Нам предстоит сейчас открыть, и тогда я отдам тебе его. Ты сможешь вернуть память своим родителям. Ты же этого хочешь?

— Да, но… — Гермиона продолжила сидеть с закрытыми глазами и так сильно сжимать их, что чувствовалась резь.

Малфой наклонился к Гермионе, и она почувствовала его тёплое дыхание, лёгкое прикосновение его губ.

— Это мой подарок, а нам осталось совсем малое, Гермиона. Всего лишь открыть эту дверь.

Гермиона резко распахнула глаза и расслабила пальцы рук. Она чувствовала, как они онемели, а также лицевые мышцы и ноги.

— Но твой отец сказал, что ты сможешь это сделать, лишь женившись!

— Да, но он не знал, что я уже женат.

Гермиона хотела спросить, задать этот тяжёлый вопрос. Ей хотелось встать, закричать и заглянуть в его глаза, но все эти желания она подавила и продолжила сидеть, сжимая нечувствительными пальцами свои колени.

— Ладно, хорошо, но разве она отдаст мне кулон?

Малфой громко выдохнул и отстранился от неё. Гермиона знала, что он выпрямился и отошёл на несколько шагов. Девушка всё это определяла по звукам.

— Ах, вот как, Гермиона Грейнджер. То есть ты согласна на то, что некая «жена» откроет со мной дверь и отдаст тебе кулон, ты выйдешь из Малфой Мэнора и вернёшься к своим родителям, вернёшь им память, а я останусь с ней? Ты согласна, Грейнджер?

— Нет, но ты сказал, что ты женат, и…

— Да, я так сказал. Но ты согласна. Тебе нужен кулон и всего-то.

— Малфой, прекрати, хватит. Ты причиняешь мне боль. Я не хочу, не хочу, не хочу, — Гермиона схватилась руками за своё лицо и захотела спрятаться, укрыться от всего этого. — Прекрати, пожалуйста, и не говори так. Ты сам сказал, что женат, и у меня как будто что-то оторвалось. Я думала, что всё, что сейчас происходит, это как какой-то полёт, который никогда не кончится, но мне кажется, я снова падаю. Я снова разбиваюсь о скалы. Как же я устала. Обрести тебя и снова потерять. Этот кулон… Да, я хочу вернуть память своим родителям, но хочу быть с тобой. Да, я люблю их так сильно, что иногда забываю о чём-то другом, но это не значит, что я люблю тебя меньше, — и она завыла так протяжно и горько.