Истинная мама

— Никогда больше не подкрадывайтесь ко мне и не хватайте за руки.

— Даже, если вы будете падать?

— Да хоть в лепёшку расшибусь — не трогайте. Сама встану.

— Договорились. — Марк шагнул вперёд и протянул руку для пожатия, но, наткнувшись на укоризненный взгляд, осёкся, хлопнул себя по лбу и рассмеялся, на что получил второй сердитый взгляд и кивок в сторону коляски, где продолжал мирно посапывать Ивэн.

— Извините. И почему я рядом с вами всегда чувствую себя виноватым?

— Понятия не имею.

У Марка зазвонил телефон и ему пришлось ответить. Но, перед этим он успел попрощаться с Есенией, ещё раз извиниться и потребовал дать обещание сразу обращаться к нему, если, вдруг, понадобится помощь.

— Что вы, Марк, ну какая помощь? В магазин сбегать или пелёнки постирать?

— Нет, это не ко мне. Я имел в виду другое: юридическую помощь или, может, физическую…

— Хорошо, я передам бабушке, что вы вызвались копать картошку.

Есения не могла взять в толк о какой помощи твердит этот странный человек. Он упомянул юридическую… У бабули проблемы? Неужели чёрные риэлторы? Ездят по посёлкам и узнают, где живут одинокие старики, чтобы отнять у них жильё? Нужно будет разузнать поподробнее о людях, массово скупающих дома в деревне.

— Ой, а что, Марк уже ушёл? — Вот и бабушка, как всегда, легка на помине.

— Да, ушёл. Ты его знаешь? Кто он такой вообще?

— Знаю, конечно. Это Марк Строжин. Он из этих самых приезжих, первый тут обосновался, я рассказывала тебе, помнишь? И, по-моему, он главный у них.

— Почему ты так решила?

— Да как — почему? Это же видно. Как с ним разговаривают, как обращаются и, вообще, относятся. Точно говорю тебе — он у них за начальника.

— Я верю, бабуль. Что ты так разволновалась? Лицо даже покраснело. Давление мерила?

Людмила Степановна и правда выглядела неважно — раскраснелась, разнервничалась, вспотела.

— Это я от духовки. Жарко больно в доме, сейчас отдышусь, пройдёт.

Бабушка села на пенёк, оставшийся от старой яблони, спиленной в прошлом году, и обмахнулась журналом.

— Сегодня, вроде, не так жарко, Есь, правда? Хоть ветерок появился.

— Ага. А кто это у нас там проснулся?

Коляска закачалась, над бортиками появились маленькие руки и вцепились в синюю ткань. Ивэн подтянулся и через секунду уже сидел в коляске, сонно рассматривая окружающую обстановку. Увидел Есению, заулыбался и протянул обе руки к ней.

— На!

— Слышь, Есь, — засмеялась бабушка. — Это он тебе себя предлагает. "На", говорит, возьми меня, значит.

— Ну иди, раз предлагаешь. — Есения взяла мальчика на руки. Тёплые ладошки обвили ей шею, крохотный нос уткнулся в ключицу, и Ивэн довольно заурчал. Маленький и доверчивый, он так трогательно жался, что у Есении в который раз защемило сердце от нежности.

"Ну до чего славный малыш".

Глава 8

— Ну как отдых, отпускница? — бодрый голос Зои Степановны ударил по барабанной перепонке, и Есения чуть отвела трубку от уха.

Ивэн с самым деловым видом стучал по лавке новой, купленной только что, лопаткой и Есении пришлось отойти на несколько шагов, чтобы спокойно поговорить с коллегой.

Возле магазина наблюдалось небольшое оживление: кто-то по-быстрому забегал за хлебом или минералкой, кто-то выходил, основательно гружённый пакетами, пара местных старушек устроились в тени раскидистого вяза и с удовольствием обсуждали своё давление и компетентность местного фельдшера.

Есения с Ивэном тоже обосновались в тени дерева, где неизвестный умелец смастерил примитивную скамейку — поставил два пенька и закрепил между ними оструганную доску. Есения сгрузила на отполированную десятками седалищ поверхность пакет с хлебом и крупой, достала Ивэна из коляски и поставила возле скамьи. Мальчик уже пару дней, как научился вставать и настолько полюбил это дело, что сидеть категорически отказывался. В самом деле, зачем тратить своё время и рассиживать, когда можно стоять, держась, например, за лавку, и с удовольствием стучать новёхонькой лопаткой, воображая себя знаменитым плотником?

— Замечательно, Зоя Степановна. Отдыхать — не работать. Мы тут весь день, считай, на воздухе — то в огороде, то птицу кормим, то с кроликами занимаемся, на речку ещё ходим. Увидите Ивэна — не узнаете. Загорел, научился вставать на ножки, повзрослел даже. Вы представляете — он уже конструктор начал собирать! Кому расскажи, не поверят. Годовалый ребёнок, и пожалуйста вам — научился складывать детали.

— Есь, это же отлично! Я так рада за мальчика! Ой, а у меня же новости про него как раз!

— Что случилось? Стелла объявилась? — Есения посмотрела на Ивэна, бросившего лопатку и сосредоточенно пытающегося подвинуть ногу, чтобы подобраться ближе к пакету с покупками. Если мать уже вернулась, то малыш совсем скоро окажется в любящих родных объятиях. От этой мысли на миг стало грустно, но Есения так же мысленно отругала себя. У ребёнка есть мать и, каким бы славным мальчик не был, его придётся отдать. Но одно Есения знала точно — она уже никогда не останется равнодушна к его судьбе и предпримет всё возможное, чтобы не прерывать общение.

— Нет, не Стэлла. Похоже, что папаша.