Истинная на двоих, или Краденая невинность

— Какая жирная попалась, — приговаривала. — К ней бы еще лурийских специй, пальчики оближешь, — опустилась на корточки возле костра и оценила, что Арман уничтожил мясо рыбы вместе с костями и явно не наелся. — Да и жарить ее очень просто и быстро. Мы с Вивьяном только этими лакомствами и питались, когда гуляли часами в нашем лесу, а еще ягоды и грибы собирали. Хорошее было время…

Покрутив палку, убедилась, что мясо хорошо подрумянилось, принюхалась и сладко облизнулась.

— Готово, — заметив заинтересованный взгляд Армана, с наслаждением впилась в сочную мякоть.

— Я ничего не боюсь, — нахохлился и облизнулся оборотень. — Их яд может убить. Так что осторожность не помешает, — старался говорить непринужденно, а сам безотрывно наблюдал за тем, как я ем.

— Эти не ядовитые. Будешь? — протянула ему оставшееся мясо.

Он отвернулся.

— Все рептилии не внушают доверия. Хладнокровные твари, — насупился с отвращением. — Но ты другая, — едва заметно улыбнулся. — Отчасти жаль, что мы познакомились при таких странных обстоятельствах, — пожал плечами.

— Моя кровь не холодная, и я не рептилия — это такое смешное заблуждение. Драконы по сути те же оборотни…

— Немного побольше оборотней, — развернувшись ко мне спиной, Арман сдавленно рассмеялся и подошел к озеру. Сполоснул руки и непринужденно скинул тряпицу, что прикрывала его пах. Оголил ямочки на пояснице и крепкий мускулистый зад.

— Они и без перевоплощения сильные, — намекнула на магию, которой у оборотней нет совсем, и отвернулась.

Глава 17

Лилиан

Тишину нарушил водный всплеск.

— Что же ты, такая сильная, от оборотней убежать не смогла?

Я обернулась и посмотрела на Армана. Он плыл на спине по поверхности озера полностью голый.

Его нижняя часть была в воде, но фантазия разгулялась настолько, что пришлось свести ноги и спрятаться в самый темный угол пещеры, чтобы оборотень не увидел мой заинтересованный взгляд.

Спина коснулась холодного камня и по плечам пошли мурашки. Крупные такие, колкие. Будто мохнатые лапки.

Нет, это точно лапки!

Я заверещала, подскочила и попыталась скинуть мерзость, но паук запутался в волосах.

От собственного крика зазвенело в ушах. Тварь копошилась, шуршала возле уха и пугала до колик в животе.

Я сорвалась в дикую панику и не сразу заметила, что прижата к мокрому мужскому телу.

— Не ори! Сейчас уберу.

Арман заставил меня лечь на камни животом вниз. Сел на меня сверху горячей глыбой.

— Потерпи. Он не ядовитый, но кусается больно. Не шевелись.

— Убери, убери его… — прошептала, содрогаясь от ужаса. — Ненавижу этих членистоногих!

Пока оборотень выуживал паука, у меня сердце сжималось от страха. Больно дернув за прядь, Арман швырнул тварь на землю рядом с моим лицом и размозжил ее камнем.

— Готово!

— Какая гадость, — я не могла на это смотреть, отвернулась и попыталась подняться. Сначала перекатилась на спину, когда оборотень немного привстал. Оказавшись под голым мужчиной, судорожно сглотнула, разглядывая красивый мускулистый торс с жуткой татуировкой в виде глубокой раны. Залюбовалась золотистой меткой на груди оборотня.

Арман наклонился вперед и почти вплотную прижался ко мне. Потянулся к волосами, со словами:

— Еще лапка осталась и паутина, сейчас уберу, — часто дыша, коснулся моего виска, отделил прядь, и я рассмотрела мохнатую черную лапку.

От увиденного вскрикнула и тут же прикусила пальцы.

— С-спас-сибо…

Оборотень держал прядь моих волос в руке и смотрел прямо в глаза.

— Не за что, — шепнул, обдав жаром дыхания лицо.

— Мне тяжело, встань, пожалуйста…

Он немного отстранился, и давление ослабилось. Нежно касаясь чувствительной кожи, заправил очищенную от паутины прядь мне за ухо.

— Еще одна лапка? — с трудом выговорила я.

Не отпускай. Будь нежным. Ласковым. Хотелось сказать.

Но я холодно повторила:

— Дай мне встать…

— Еще одна, — прошелестел его тихий голос, а мягкие пальцы глубже зарылись в волосах, вызывая приятные мурашки на затылке, куда стремилась его рука.

— Арман… Ты обещал…

Я дурела от его близости, от жестокой несправедливости. Он украл мою невинность, а я пылаю в его руках и снова хочу испытать высшее наслаждение.

Совесть кричит, что нельзя, а тело мучается от дикого голода.

— Обещал, — пальцами второй руки невесомо провел по моей щеке, по контуру нижней губы. Тяжело дыша, заглянул в глаза. — Ты очень красивая, Лилиан.

— Ящерка, — выплюнула с трудом, потому что под расстрелом его глаз получалось только трепетать.

— Очень красивая ящерка, — прошептал и опустил руку на мое плечо, обжигая кожу легким прикосновением. Накрыл мои губы аккуратным, ласковым поцелуем.

Не хотела ему позволять и пускать, но воздух ушел из груди, и я приоткрыла зубы. Арман осторожно исследовал мой рот, нежно сплетался с моим языком, почти не дышал. Робко и одновременно смело ласкал мои губы, будто пробуя на вкус. Это был совсем другой, ни на что не похожий поцелуй. Трепетный и чувственный.

Я утопала в страстной нежности и неосознанно потянула его на себя, но испугалась порыва, будто обожгла руки о сок огненной травы, оттолкнула оборотня и прикрылась руками.

— Не надо. Прошу тебя…