Истинная (не) для президента

Через двадуать-двадцать пять минут меня привезли к уединенному дому за городом. Самый обычный одноэтажный дом с чердаком. Вокруг был непроглядный лес, и лишь узкая дорога вела неизвестно куда.

- Заходите, - сказал мне сопровождающий. – Внутри есть все, что нужно для жизни. Еда, телевизор, книги, одежда. Если что-то нужно – обращайтесь. А главное – не пытайтесь сбежать. Тут мало кто ездит, зато в лесах водятся дикие животные, можно заблудиться, попасть в охотничий капкан. Так что лучше не надо.

Сказав это, он открыл дверь в дом.

***

Если позабыть, что я в плену, было даже комфортно.

Мои «тюремщики», если можно так назвать, почти со мной не общались, только приносили то, что я просила. Их можно было даже принять за слуг – захотела торт, и на следующий день мне его принесли.

Сам дом оказался уютным – с большой спальней, несколькими комнатами с современной мебелью и техникой, как большой плазменный телевизор и стиральная машина. Не хватало разве что телефона. Но на просьбу дать мне его, мне ответили строгим отказом. Кто-то, может, и принял бы такой плен за рай. Никакой цивилизации, вокруг лишь природа, по которой мне никто не запрещал гулять, только поглядывали издали. Есть все, что нужно. Не стоит беспокоиться о завтра. Можно сутками сидеть, смотреть сериалы, полистывать журналы…

Но не хотелось ничего.

Вообще ничего.

Смотрела я разве что новости, чтобы узнать, что происходит с Виктором.

Но новостей не было.

Как не было и его выступлений перед толпами избирателей, интервью. Участия в политических ток-шоу. Лишь рекламные ролики говорили о том, что он не отступил. Наверное, просто плюнул на меня. Может, все эти истинные – и правда чья-то красивая выдумка. На какое-то время, возможно, он почувствовал влюбленность, но когда пришлось выбирать между мной и выборами – разумно выбрал последнее.

Как-то эгоистично я обо всем этом думаю. Будто он должен бросить все и спасать меня. Но черт, он сделал мне ребенка! И что теперь?

Наверняка мне тоже померещилось, что у меня к нему есть чувства. Какие-то, несомненно, были, но вряд ли это любовь.

Тут было время подумать. Дни тянулись нескончаемо долго, иногда казалось, что время замерло на месте. Но убивать или калечить меня точно никто не собирался, и бояться я перестала.

Находилась тут уже неделю, а может, и больше. Вольский не являлся сюда ни разу, может, понимал, что меньше всего на свете мне хочется видеть его рожу. Первые дни думала о побеге. Засекала, как долго нет автомобиля моих охранников, чтобы понять, как далеко ближайший город, смотрела за ними в надежде, что кто-то оставит телефон, и я смогу его забрать, была даже мысль устроить пожар в надежде, что они отвлекутся, и у меня получится улизнуть…

Но через пару дней осознала, что бежать – подвергнуть опасности ребенка. А потом даже привыкла. Заодно поняла, что до их чертовых выборов меня отсюда не выпустят.

Для Вольского это все было последним шансом, он играл ва-банк. Если я появлюсь и расскажу обо всем…

Может, он и откупится от всего, от чего можно откупиться, но часть народа мне поверит. Потому или он победит, и ему станет плевать, или проиграет, и смоется подальше поджав хвост.

Так что меня ждет еще пара месяцев единения с природой и просмотра «Нетфликса».

Странно было другое – почему Виктор не объявил о моей пропаже?

Об этом шумели бы все. Может, даже рейтинги Вольского упали бы только от этого. Но ничего. Он словно бы испарился.

Искал меня? Вряд ли он это делал бы сам.

Иногда возникало чувство, что он где-то рядом, вот-вот придет. Иногда больше всего на свете хотелось увидеть его. На все была готова ради этого. Но быстро успокаивалась и возвращалась к почти полной апатии.

Был поздний вечер, я решила принять ванную. Напустила воду, разделась, и внезапно услышала крик.

Орал человек, хоть этот голос трудно было назвать человеческим. Трудно представить, от чего кто-то может так кричать.

Меня затрясло. Я бросилась к окну в надежде рассмотреть там что-то, но вокруг стояли лишь огромные ели.

Послышался выстрел. За ним второй, третий, и снова крик.  В лесу что-то показалось. Огромное, мохнатое, с горящими глазами.

Виктор?

Мое сердце тут же забилось чаще. Он нашел меня…

Побежала к входной двери, слыша, как на улице снова кто-то кричит.

- Уходим! Плюнь на все! Валим! – слышался чей-то голос.

Загудел двигатель машины.

- Быстрее! Че стоишь? Запрыгивай!

Злобный рык был настолько громким, будто звучал у меня в ухе. Где-то в доме с треском разбилось окно. Голоса с улицы звучали так, будто сюда эти крупные мужчины с оружием превратились в испуганных детей.

- А она? Нам платят за…

- В гробу тебе будет плевать, заплатят или нет. Там сраный оборотень! Поехали!

Я выбежала на улицу, оглянулась по сторонам.

Злобный рык, визг тормозов, уезжающая машина, оглушающий волчий вой и хищный взгляд откуда-то из леса. Я не видела его, но чувствовала, как в меня что-то смотрит взглядом, от которого леденела кожа, трепетало сердце, поднимались волоски на руках…

Потому что это был не Виктор.