Истинная поневоле

Интересно, какой будет наша с Домиником дочь? Наверняка, блондинкой.

Я заметила близнецов. Один из них улыбнулся мне и отсалютовал стаканом — в нем я узнала своего тезку. В глазах его более серьезного брата тоже сверкнуло одобрение. Как и во взгляде стоящего в центре Оуэна.

Тогда я мысленно напомнила себе, что это — стая Доминика, а теперь и моя тоже. Не покусают же они меня?

Подавив нервный смешок, я шагнула вперед:

— Всем привет! Рада, что вы пришли на вечеринку, потому что мне очень хочется со всеми вами познакомиться. Но теперь вижу, что придется посвятить этому всю ночь.

Раздались редкие смешки, и меня это приободрило.

— Да, стая, в которой я родилась, не такая большая.

— Ты тоже родилась в стае? — громко поинтересовалась малышка в голубом, но, к счастью, ее никто не одернул. Видно, что дети здесь на особом положении, особенно девочки.

— В очень маленькой стае, — призналась я. — Потому сейчас я немного волнуюсь и боюсь не запомнить все имена с первого раза.

— Когда носишь волчонка, иногда свое имя забываешь, — рассмеялась волчица в нежно-желтом струящемся платье, и теперь почти все подхватили ее смех.

— В любом случае, я очень надеюсь, что вы простите мне мое волнение и забывчивость. Иногда я даже забываю имена второстепенных персонажей своей книги.

— Ты пишешь книги? — с искренним интересом поинтересовался молодой вервольф.

— Пока что первую.

— А про что?

— Про девушку-детектива.

— И убийства? — пришла в восторг пожилая волчица.

— Да.

Моя книга вызвала живейший интерес и сорвала последнюю плотину смущения и отчужденности между мной и стаей.

Я оглянулась на Клару и обнаружила, что она широко улыбается. Кажется, я прошла проверку и можно выдохнуть. Правда, тут же заметила стоящую в дверном проеме Одри.

Красивое лицо исказила ярость, которую она не скрывала.

Глаза волчицы горели желтым.

А еще вызовом.

Потом она развернулась и скрылась в коридоре.

К моему огромному облегчению, потому что делать вид, что я рада ей или ее дяде, я не собиралась. Оставалось надеяться, что разговор Доминика со старейшиной много времени не займет. Впрочем, я успела со всеми перезнакомиться, в том числе с малышами, но мой альфа все не появлялся.

Для меня, пожалуй, стало неожиданностью, что большая часть стаи отнеслась ко мне очень доброжелательно и забросала вопросами: начиная от моего детства и заканчивая ведением книжного магазина. Но были те, кому я не нравилась. Они не выказывали свое пренебрежение или неприязнь открыто, но и находиться в моем обществе дольше двух минут вежливости не стремились.

Конечно же, в их компанию затесались и семья Дэнвера: его родители и его братья. Фамильное сходство было налицо!

— Приветствуем тебя, Шарлин, — дежурно поздоровался Кримсон, когда очередь желающих познакомиться хорошо поредела, и они с Анной подошли ко мне. — Думаю, твоя память не настолько плоха, чтобы забыть, кто мы такие.

— Разумеется, я вас помню, прим и прима Брайс. Наше знакомство было запоминающимся.

— Но не самым удачным.

— Это в прошлом. Я соболезную вашей утрате.

— Благодарю.

— Надеемся ты сможешь сделать нашего альфу счастливым, — говорит Анна, и в воздухе повисает недосказанное: раз не смогла сделать счастливым моего сына.

— Я надеюсь.

— И ребенка.

— Да, и ребенка.

Волчица прищуривается, и в ее серых глазах на мгновение вспыхивает неприязнь.

— Как получилось, что ты зачала от альфы, хотя столько лет была… женой нашего сына?

Я замечаю эту заминку, не знаю, что именно Анна хотела сказать на самом деле, но понимаю, что супругой Дэнвера меня никогда не считали. Возможно, поэтому отвечаю резче, чем собиралась.

— Доминик считает это чудом. Но, может, потому что ваш сын альфой не был.

Лица четы Брайс каменеют, но продолжать эту «милую» беседу они не собираются.

Они отходят, а меня вновь накрывается чувство вины. Я думала, что избавилась от него, но кажется, нет. Будто мы с Домиником украли счастье Дэнвера. Будто я виновата в том, что не смогла спасти наш брак. И если из меня так себе жена, но получится ли у меня построить нормальные отношения с Домиником?

Эта мысль меня не оставляет, поэтому, извинившись перед вервольфами, которые расспрашивали про мой магазин, я говорю, что хочу отдохнуть.

— Все в порядке? — интересуется Клара.

— Да. Просто устала.

И хочу видеть Доминика.

Чтобы он сказал, что все нормально.

— Пойдем, я отведу тебя в гостиную, — говорит волчица.

— Мне нужно побыть одной. Я поднимусь к себе, хорошо? Ненадолго.

— Конечно.

Я уже хорошо ориентировалась в доме, поэтому без труда нашла дорогу в свою комнату. Но где-то на полпути, на втором этаже, не то услышала, не то скорее почувствовала мягкие, бесшумные для человеческого слуха, шаги.

Конечно, в доме, полном вервольфов, это мог быть кто угодно. В доме стаи я была в безопасности. Об этом мне стоило подумать и продолжить свой путь.

Но видимо, с беременностью у меня чувство самосохранения обострилось до предела, потому что я живо представила крадущихся за мной по темному коридору старейшину и его разозленную племянницу.

Какого беса я вообще решила гулять по дому в одиночестве, пока Одри с дядей здесь?!