Истинная поневоле

Венера буквально тащит меня на третий этаж, но я уже и не упираюсь.

Мне нельзя нервничать. Владыка, мне нельзя нервничать, и поэтому я приехала в лес. Тут не место, а сплошной курорт, и что ни день, так спокойствие и умиротворение. Сказка! Страшная.

— Что сказал альфа? — нетерпеливо спрашивает Венера.

— Чтобы я убиралась.

— Так и сказал? — Взгляд у волчицы настолько недоверчивый, будто Доминик даже хомячка обидеть не способен.

— Какая разница, что он сказал. Может, у вас, верфольфов, это нормально, а у людей, если жена застает мужа с голой женщиной, то посылает его на все четыре стороны.

Ладно, мы не женаты, но, кажется, кто-то еще недавно мне втирал, что я у него единственная. Как же я его ненавижу!

Я пробежалась из одной части комнаты в другую.

— Это не нормально, и ты должна выслушать Доминика.

— Я бы выслушала! С удовольствием бы выслушала, не прогони он меня. — Я остановилась посередине. — Вот это меня больше всего и бесит. Что я должна сидеть, ждать, когда он до меня снизойдет, и верить в лучшее. Как вы с таким миритесь?

— Есть гораздо худшие вещи.

Я рычу и снова начинаю двигаться, и бегаю по комнате, пока слова Венеры меня не останавливают:

— Чарли, я прошу тебя, не рассказывай никому про Одри.

Этот вечер просто удивительный. Я все время удивляюсь и удивляюсь!

— О том, что застала ее голой на коленях?

Видимо, Венера не уловила сарказм в моем голосе, потому что кивнула:

— Это может разрушить ее репутацию.

— Знаешь, думать о собственной репутации надо до того, как раздеваешься перед чужим мужчиной.

Моим мужчиной, между прочим! И хотя сейчас мне хочется оторвать ему, например, хвост, от этого он не перестает быть моим.

— Это жест отчаяния!

— Что?! Тебе об этом что-то известно?

Венера прикусила губу, потом покачала головой:

— Мы разговаривали сегодня. Альфа Конелл приехал в Морийский лес, чтобы убедиться, что брачный договор в силе, и взял Одри с собой. Но Доминик назвал своей женщиной тебя, и Одри поняла, что он хочет расторгнуть союз и окончательно от нее отказаться. А для волчицы это ужасно! Это означает, что она…

— Мне уже объяснили, что это значит, — сухо перебила я. — Так что там с Одри?

— Она сказала мне, что всеми силами не допустит этого. Я старалась ее отговорить, но она не стала слушать и ушла.

Внутри меня снова заворочалось что-то темное и звериное, явно приобретенное с силой имани. Хантер был прав, что мы гораздо ближе к вервольфам, чем нам кажется.

— Каким образом она собиралась остаться в роли невесты?

К счастью, Венеру не пришлось пытать, чтобы услышать ответ.

— Одри этого не говорила напрямик, но я тоже не вчера родилась. Помнишь, я рассказывала про голос альфы?

Я кинула.

— У волчиц есть подобное оружие. Хотя это сложно назвать оружием. Мы можем соблазнить любого свободного волка, если захотим.

Она, что, околдовать его хотела?!

— Доминик не свободен.

Венера ничего не ответила, но опущенный взгляд сказал все лучше любых слов. Я не волчица, а значит, со мной не нужно считаться. Не дерево, подвинусь.

— Я не думала, что она решится. Для волчиц честь — самое ценное.

— Видимо, не для всех, — хмыкнула я.

— Ты сама сказала, что это не сработало.

— Откуда мне знать, что там сработало или нет? Меня же он выгнал!

— Но он не поддался ее силе. Поэтому прошу, не рассказывай никому про Одри.

Так, все!

— Иначе что? — интересуюсь я. — Никто замуж не возьмет? Разве не этого она добивается?

— Нет! — запальчиво отвечает она. — Я уверена, что это даже не ее идея, а альфы Конелла. Ты не знаешь Одри, она на самом деле хорошая, просто запутавшаяся.

Ага, не волчица, а просто зайка!

— Венера, зачем ты ее защищаешь? Она тебя ни во что не ставит.

— Потому что она мой друг.

— По мне, так она дрянь последняя. Ты сама это знаешь, но не желаешь признавать.

Вот не хотела говорить, само вырвалось, но у Венеры сверкнули глаза.

— Одри не идеальная, но и ты тоже. Ты же не рассказала Доминику про Хантера.

— Что именно ты должна была мне рассказать?

Венера бледнеет, а я едва не подпрыгиваю и поворачиваюсь на голос своего волка, стоящего в дверях.

Когда только подкрался?

Первая мысль — Венера сделала это нарочно. Чтобы Доминик услышал то, что ему слышать не положено, но, судя по ее перепуганному виду, большой и сильный альфа подошел бесшумно даже по меркам вервольфов. По крайней мере, я успеваю уловить ее взгляд, прежде чем она опускает глаза в пол.

— Конеллы не твоя забота, Венера. — Он не повышает голоса, но сейчас даже я чувствую, что он использует его для воздействия. Это голос альфы, предупреждающий, подавляющий волю. От него по коже мурашки, хотя его сила сейчас направлена не на меня. — Ты теперь член моей стаи, не забывай об этом и не заставляй меня жалеть о своем решении принять тебя.

— Прошу простить, что разочаровала тебя, альфа.

— Ты расстроила мать моего волчонка.

Я, не стесняясь, закатываю глаза.

Чего он добивается? Чтобы она упала на колени, как Джинджер?

— Может, хватит показательных порок? — интересуюсь я, сложив руки на груди. — Расстроила меня вовсе не Венера.