Истинная поневоле

— Но он здесь.

— Да, вместе с твоим приятелем, который вывел его на меня.

— Приятелем? — Я уже ничего не понимаю.

— Хантером Бичэмом. Знаешь такого? С ним ты тоже трахалась? Хотя, скорее всего, Доминик тебе не позволил.

Хантер тоже здесь? И он заодно с Домиником? Что-то сильно сомневаюсь. Хантер бывает заодно только с самим собой!

— Он не приятель.

— Правда? Ну ладно. Им же лучше.

— Что ты задумал?

— Скоро узнаешь.

Он вталкивает меня в комнату в конце коридора. Я рассчитываю увидеть Доминика, но это комнатушка вроде помещения для охранника в бизнес-центрах. Из интересного здесь только несколько больших мониторов с погасшими экранами и кресло, на которое Кампала мне указывает.

— Помнишь, я обещал тебе место в первом ряду? Оно снова твое.

Мне не удается скрыть своего разочарования, как бы я ни старалась.

— Я думала, что ты собирался отвести меня к Доминику.

— Нет. У меня есть преимущество. Доминик не знает наверняка, что ты здесь. Так что для начала послушаю, что он скажет. Зато у тебя есть возможность присутствовать на встрече. Незримо.

— Катись к бесам!

— Не хочешь? Придется! И не трать время и силы на крики — тут очень хорошая звукоизоляция. Доминик все равно тебя не услышит.

Он собирается уйти, а я вскакиваю.

— Он меня почувствует. Учует.

— Сомневаюсь, Чар. Я это предусмотрел, — он указывает на мониторы, — включи и узнаешь.

Я отвлекаюсь на экран и упускаю момент, когда Кампала выходит и запирает дверь. Не знаю, прав он насчет звукоизоляции или нет, но попробовать я смогу только, когда увижу Доминика через камеру. Он же этого добивается? Чтобы я смотрела. Это все еще вуайеризм? Или уже эксгибиционизм?

Здесь нет клавиатуры или пульта, поэтому я просто нажимаю кнопку на мониторе в центре, и автоматически включаются все остальные. Они показывают одно и то же помещение, но с разных ракурсов: как это было на волчьем ринге. И это оранжерея. Или, по крайней мере, то, во что эту комнату превратили.

Повсюду цветы, которые я тут же узнаю. Красивые, яркие, тропические.

Именно такие я получила от Кампалы в тот вечер, когда переехала к Доминику. Этот запах я помнила до сих пор. Он у любого вервольфа нюх отобьет! Это и есть его секрет?

Мысль тут же теряется где-то на задворках сознания.

Потому что я вижу появившихся в оранжерее мужчин.

Доминика и Хантера.

Это напоминает мне вечер битвы, когда я подслушала их разговор в раздевалке. Разве что сейчас они стоят не друг напротив друга, а плечом к плечу, и это внушает надежду, что сегодня они союзники. Это, и еще недовольство Кампалы моим «приятелем».

Он не ждал Хантера. А значит, они не заодно.

Или это блеф?

Единственно, что сейчас имеет значение, точнее, единственный, кто имеет значение, — это Доминик. Я так внимательно всматриваюсь в ставшие уже родными черты: светлые волосы, сдвинутые брови, упрямо сомкнутые губы — что от напряжения начинает покалывать в висках. Хочется протянуть руку и коснуться его, но Кампала лишил меня даже возможности увидеть его вживую, а не вот так, через объектив камеры. Чтоб его бесы сожрали, этого Дэнвера!

Который как раз появляется в оранжерее.

— Альфа Экрот? — Голос у него снова изменился и звучит как у робота. — Вот так сюрприз! Вы все-таки меня нашли.

— Мне помогли.

— Вы бы сами справились, рано или поздно. Признаюсь честно, было приятно водить вас за нос.

— Что изменилось сейчас?

— Мне надоело прятаться.

— Так сними маску.

Звук, который издает Кампала, настолько странный, что я не сразу понимаю, что он смеется.

— Не думаю, что это важно. Важно то, зачем вы здесь.

— Мы пришли за Чарли, — говорит Хантер.

— Чарли?

— Шарлин Мэдисон, — уточняет Доминик таким тоном, что я бы на месте Кампалы себя ему уже выдала. Но где я, а где этот психопат?

— Прима Брайс? Почему вы решили, что она здесь?

— Потому что ты объявил ее своей должницей.

— И простил ей долг, когда узнал, чья она любовница.

— Она моя женщина. И моя будущая жена.

— Разве вервольфы женятся на людях? Особенно альфы. Не боишься, Экрот, кончить, как ее муж?

— Смертью? Или, скорее, никчемной жизнью? Моя никогда не станет такой, потому что Шарлин будет со мной рядом.

У меня в груди что-то задрожало, горло сдавило всхлипом.

— Отдай мне ее, иначе я тебя уничтожу.

— Ее здесь нет. Думаю, вам стоит поискать в другом месте.

Доминик шагает вперед, но Хантер кладет руку ему на плечо и качает головой. И, как ни странно, с рукой не прощается.

— Ты сказал, — говорит мой волк, — что ты ее истинный, так определи, где она.

О чем они? О той глупой идее, что Хантер моя половинка? Бред! Я к нему ничего не чувствую.

— Здесь повсюду это вонючее растение, я чувствую себя так, будто у меня насморк.

— Для истинного это не должно быть проблемой.

— Тогда оба будем надеяться, что я истинный. Это единственный шанс ее найти.

Они сверлят друг друга взглядами несколько мгновений, и после Доминик снова поворачивается к Кампале:

— Если ты ее не прячешь, зачем все эти цветы?

— У меня есть личные секреты, Экрот.