Истинная последнего из огненных

- Это она была, - выпалила я, прежде чем дедушка или папа вновь решили проклясть Магнуса. - Это она всё закрутила. Она телепортировала нас в какие-то джунгли. Заколдовала Николаса де Рейна, чтобы он привел меня к ней. Наверное, думала, что сможет вырастить достойную преемницу таким образом… Не знаю. И это она его убила, а не Магнус. Магнус всего лишь уничтожил иллюзию.

Мужчина стоял на самом краю и молчал, наблюдая за мной, вслушиваясь в мою тираду. В какую-то секунду мне показалось, что он не может до конца поверить: как это, я - и защищаю его? Нет, быть такого не может! Должна сейчас выступать радикально против него, должна утверждать, что он во всём виноват, что он - человек, который до жути разочаровал меня, что он - убийца…

Да, избавиться от Магнуса в эту секунду было проще простого, но как-то я не ставила себе это в качестве самоцели. Куда больше мне хотелось восстановить справедливость и сделать так, чтобы не погибли невинные люди.

- Она притворилась горной ведьмой Александрой, - прошептала я. - Заколдовала меня и заставила Магнуса выбирать. Но его выбор был правильным. Они сражались. И огонь - огонь, не Магнус! - убил её. Так что… - мне нелегко было сказать об этом, но я всё-таки решилась. - Так что, вам лучше просто оставить его в покое.

Первым одумался дед. Диего погасил морские чары вокруг себя и опустил руку на плечо зятя, будто уговаривая его затихнуть.

- Полно, Геор, - прошептал он. - Максимум, что ты можешь ему сделать - это врезать за то, что лезет к твоей дочери. Но сейчас не лучшее время для выяснения отношений, тебе не кажется?

Граф Каннингем застыл на секунду, но всё-таки подчинился старшему магу. Слово морского повелителя всё же имело слишком большую силу. Геор погасил свой пульсар и серьезно взглянул сначала на меня, потом - на Дараэллу.

- Если всё так, как ты говоришь, Шарлотта, - проронил он, - то никто не тронет твоего декана. Но, разумеется, это не позволяет ему…

Одного выразительного отцовского взгляда мне с головой хватило, чтобы понять, о чем именно шла речь. Мама тоже едва сдержала улыбку и коротко кивнула.

- Конечно, папа, - прошептала я. - Это не позволяет ему делать то, что тебя так страшно возмущает - приставать к твоей дочери.

Мне показалось, что теперь пришел черед для возмущений уже со стороны Магнуса, и я уверенно повернулась к нему.

- Нам, наверное, поговорить надо.

- Здесь? - уточнил он.

- Да, какая разница, где?

Я б не сказала, что Магнусу было так уж без разницы, при свидетелях разговаривать или без них, но спорить он всё равно не решился. Очевидно, понял, что таким образом окончательно разрушит те остатки доверия, что я ещё могла к нему испытывать.

Слишком многое открылось о наших чувствах в последние несколько часов, чтобы это можно было решить в течение одного разговора. Чтобы всё разрушить, конечно же, хватило бы и минуты, но вот чтобы что-то наладить, понадобятся как минимум месяцы…

А то и годы!

- Я… - я повернулась к родителям. - Нам с Магнусом надо поговорить. Может быть, вы бы оставили нас наедине?

- Мы никуда не уйдем, - высказалась за всех мама. - Можем не слушать, отойти на вот тот край плато, но оставить тебя с ним наедине? Прости, у меня был уже один печальный жизненный опыт.

Я скривилась. Если б этот огненный гад чуть меньше распускал руки и не испортил однажды отношения с моей матерью, то… То вообще ничего бы не было. Мы б не встретились даже. Потому что он, не узнав Дараэллу Каннингем,не встал бы и на пути её свекрови и не схлопотал бы это проклятье, почти уничтожевшее весь огненный род.

- Хорошо, - вздохнула я. - Тогда постойте там… В уголке. Магнус? Нам всё-таки придется побеседовать. Хочешь ты того или нет, но…

- Хочу. Я понимаю, что нам в самом деле нужен этот разговор, - твердо произнес мужчина. - И тут речь даже не о моих желаниях, Шарлотта.

Магнус осторожно коснулся моей руки. Я чувствовала, что в этом прикосновении он пытается быть нежным, осторожным, не испугать меня. Здесь, на горном плато, когда вокруг шумела оживающая магия воздуха, ещё не нашедшая себе достойное пристанище, было не лучшее время для любовных признаний, но Лефару, кажется, было все равно. Он плевать хотел на то, что свидетели сего действа - мои мама и папа, мой дедушка и магия, оставшаяся после Лисандры, - как бы ни старались, не могли заставить себя отвернуться и неотрывно следили за каждым его действием, всё ещё опасаясь.

Я знала, что они ему не доверяют. И, что же, я прекрасно понимала, почему. Я сама до конца не доверяла Магнусу, потому что, как бы ни пыталась, так и не смогла познать его до конца. Слишком уж это было сложно для моего понимания…

- Ты сказала, что ты совсем меня не любишь, - протянул он.

- Я не употребляла слово “совсем”, - нехотя возразила я. - Но… Я даже не знаю, можно ли это назвать полноценным “я тебя не люблю”.

- А как можно?