Истинная руна

– Вроде того, что мы не знаем, что умеет перстень с Истинной Руной? – вставила Манана.

И тут случилось совсем удивительное: Грузин и Феропонт посмотрели на нее совершенно одинаково. Посмотрели как на последнюю идиотку. Улыбочка застыла на лице Мананы, а Ник-Ник впервые понял, что происходит нечто зловещее. Старшие оба знали, что умеет перстень. И умел он нечто такое, что отдать его в руки врага смертельно опасно.

«А я думал, просто артефакт… – расстроился Ник-Ник. – Хоть бы Феропонт рассказал что-нибудь, так нет: важничает».

– Бродник не умеет им пользоваться. – Манана наконец оправилась от удара, создала перед собой вазочку с мороженым.

– Пользуйся официантами, тут кухня хорошая, – веско сказал Феропонт. – А то совсем отвыкнешь от человеческой жизни-то. Обратиться к Ведомству было ошибкой, которую совершили обе стороны. Теперь надо отказаться от их помощи, сказать: наша информация не подтвердилась. Вообще перестать искать бродника, пусть этот Белка Чуй подавится своим перстнем.

Ник-Нику показалось, что Манана едва не промахнулась мимо рта ложечкой с мороженым.

– Принято, – сказал Грузин и исчез.

– Всегда был хамом… – проворчал Феропонт. – Однако и мне пора. Поухаживайте тут за дамами, мальчики.

Когда не стало второго старшего, из ресторана моментально исчезла и Манана. Вероятно, хотела успеть на тот же скоростной поезд, что и ее шеф.

«Минут через сорок уже будут у себя… – вспомнил Ник-Ник о технических возможностях транспорта второго плана. – Интересно, Войцеховский не воспользуется случаем вытянуть жилы из малютки Элизабет?»

– Убирайся… – буркнул адмиралтейский хоз и Элизабет будто ветром сдуло. – Ник-Ник, о сегодняшнем разговоре – никому. Потому что я узнаю и просто порву.

– Слушаюсь! – вырвалось у Ник-Ника.

Он даже закашлялся. Стул рядом с ним опустел.

– Вот-вот, уматывай в Москву, к месту несения службы… – негромко пожелал Войцеховскому обиженный Ник-Ник, привыкший уже иметь дело с Феропонтом. – Чтоб ты не доехал, чтоб посреди Границ Власти перевернулся твой вагон… Совсем охренели некоторые в оккупационном корпусе.

Однако следовало выполнять принятые решения. Ник-Ник быстро сотворил перед собой дюжину пива и послал свой голос бесцельно (бесцельно ли?) бродившему по петербуржским улочкам первого плана гному.

– Агши! Проваливай к своей нечистой матери! Передай своим, что перстень – фуфло, мы в нем больше не нуждаемся, как и в твоей собачьей помощи!

Если гном что и ответил, то Ник-Ник этого слушать не стал. Он сидел в огромном пустом ресторане и перебирал в памяти все услышанное.

«Мне бы этот перстенек…»

Производственная играThe White TigerВариант Arthur\'s Battles

Джек Монро оказался совершенно безобидным человеком. Именно человеком – не верил Павел, что компьютерные персонажи станут угощать его одновременно грязной морковкой, подозрительно пахнущей сушеной рыбой и удивительно вкусным вином: не машинное какое-то сочетание.

«Лангедок Пещерный – игровое имя, – решил Паша, набивая рот чем компьютерный бог послал. – А зовут его Джек, валяется в саркофаге, как и я».

– Послушайте, мне бы хотелось с вами поговорить как с человеком…

– А вы в самом деле человек?.. – Монро затрясся всем телом. – Вы играете, да? Но почему одновременно со мной?

– Так не должно быть? – Павел невзначай спрятал за спину руку с перстнем на пальце.

– Конечно, не должно! Да вообще ничего этого не должно быть, не может этого происходить в игре! Что-то сломалось, испортилось…

Выглядел оцифрованный Джек Монро скверно – похоже, морковь и рыба составляли основу его диеты. Грязные растрепанные волосы, глубоко запавшие и какие-то безумные серые глаза. Павел решил быть поинициативнее.

– Давайте договоримся, Джек: вы не будете кидаться на меня с оружием, а я на вас. То есть и без оружия – тоже!

– Ну конечно, – кивнул Монро. – Я и не собирался, это вы на меня напали.

– А кто под мостом сидел?

– Я же прятался, – развел руками Джек. – Тут одни фантомы, хотя говорить с ними тоже можно… Но разговор короткий получается. Я для них враг, и каждый раз – смертельная битва! Я не знаю, что будет, если меня убьют. Вы знаете, Павел, у меня кровь два раза шла – а такого в нашей игре быть не должно! Мне было больно.

– Мне тоже…

Павел приуныл. Выходило, что этот тип сам терпит похожее бедствие.

– Меня в саркофаге закрыли, – все же пожаловался он. – Так уж вышло.

– Можно, – согласился Джек. – Если придавить чем-нибудь сверху, я в фильмах про мафию такое видал. А замков на саркофагах не бывает.

– Не бывает?.. – усомнился Павел. – А я когда в игру входил, пробовал руками шевелить, а крышка не откинулась.

– Ну значит, придавили. – Монро даже чуть отодвинулся. – Ты с мафией связан?.. При чем тут наша корпорация?

– Я не знаю места, куда меня приволокли. Глаза завязали и сунули в саркофаг, – смело соврал Павел. – Так и оказался в твоей корпорации.

– В саркофаг не кладут с завязанными глазами… – Монро задумался, глядя на вяло протекающие воды. – Ты вино-то пей, а я попробую сообразить… Вино я наловчился у великанов красть… Так, парень, а чего от тебя хотят-то?

– Не знаю. Наверное, перепутали с кем-то.

Теперь Павел пристально уставился на реку.

– Конечно! – не поверил Монро. – Темнишь, браток. Ты почему Артуру ничего не сказал? Он ведь тебя спрашивал: готов или нет. Игра не запустится, если ты откажешься.

– Не было никакого Артура. Беседка была, сад, калитка в замок и лестница, а потом какой-то глюк случился, вот и провалился на другой уровень.

– Какой еще другой уровень? – совсем скривился Джек Монро. – Слушай, парень, это производственная игра, нет тут никаких уровней! Саркофагов у нас в отделе, допустим, два. В одном ты, в другом я, но мимо Артура ты никак не мог пройти – у нас отдельный сервер и никаких лишних игр там быть не может!

Павел отпил еще немного действительно вкусного вина. Сладкого, прохладного – Лангедок Пещерный добытое воровством остужал на мелководье. По его мнению, Манана могла справиться с любыми серверами, а вот что он оказался в другой игре, и в самом деле странно.

– Ну записали они вам еще одну игру.

– Кто?! – выкрикнул Джек.

– Похитители мои.

– Это невозможно! Слушай, я и так ничего не могу понять, неделю торчу в игре, ни один способ выхода не срабатывает… Фантомы меня до крови лупят! Сменщика нет! Сообщений на экране нет! И теперь ты приходишь, будто бы из другой игры! – Монро всплеснул руками. – Что у нас там, война началась?

– Может быть, – Павел припомнил кровожадный патрульный броневик. – Во всяком случае, очень неспокойно. Джек, придумай что-нибудь: как выбраться? Сигнал может подать вашим диспетчерам, или как они называются… Сисадминам?

– Выбраться просто: закрыть глаза на пять секунд. Из саркофага ты может и не выйдешь, но игра должна тебя выкинуть.

Паша тут же крепко зажмурил глаза и медленно отсчитал про себя до десяти, с запасом. Открыл их и увидел бледного Монро.

– Не знаю, чего я больше боялся, – признался он. – Либо ты фантом, Павел, либо ты застрял, как и я. Но фантомы так не разговаривают… Сигналы я уже всякие пробовал подавать – бесполезно, никто не отвечает. Но не может же быть такого сбоя, что меня из игры не могут вытащить! – Он взъерошил волосы и застонал. – Павел, неделю торчу тут! Время реальное, часы на Артуровой башне…

– Пошли туда?

– Мост поднят. Подвесной мост будет поднят, пока я не выполню задачу. Я ведь играю не ради удовольствия…

И Джек Монро рассказал наконец свою историю. Сперва Павел не мог взять в толк, чем «производственная игра» отличается от обычной, и больше думал о том, как бы незаметно припрятать перстень, но постепенно заинтересовался. Раньше он не слышал о том, чтобы люди зарабатывали деньги, играя.

– Тут особенный талант нужен, – говорил, немного отвлекшись от своих бед, Лангедок Пещерный. – Считается, что лучше всех играют дети, но на практике это не так: им быстро надоедает однообразие, а в бизнесе без этого пока никак. Система не может все время изобретать для визуализации задачи новые формы.

– Чего за задачи-то?

– Ты вообще не в курсе дела? Ну как бы тебе объяснить… Разные задачи. В общем-то, любые. Программирование, скажем. Я не знаю, какие задачи конкретно я решаю своей игрой, но думаю, что программирование. Кажется, моя корпорация занимается разработками софта… – Монро почесал затылок и махнул рукой. – Да какая разница? Первыми это, кажется, японские банки начали использовать.

Им надо было на рынке продавать большие объемы бумаг, валют, а курсы там скачут как бешеные. На больших суммах любая ошибка на пункт выливается в черти что. А чтобы не ошибаться, надо очень быстро воспринимать поступающую информацию, видеть ее, словно живую. С цифрами на экране это сложно, вот японцы и придумали простую штуку: сто человек забивают информацию в систему, а она генерирует изображение трассы, по которой катит автомобильчик. Им рулит тот парень, которого принято называть дилером, хотя ему было уже не важно знать, что он вообще делает. Он просто играл, врубаешься? – Джек пристально посмотрел на Пашу и решил пояснить подробнее. – Дорожка вьется, скорость то выше, то ниже, надо вписываться в повороты, тогда выставляемое системой на основании движения пальцев дилера изменение курсов будет оптимально. Вылетел – убыток.

– Тогда Шумахера надо было приглашать, – начал понимать Павел.

– Нет, боксер вряд ли справится. Там не только реакция нужна, но и некое… – Джек пощелкал пальцами. – Предвидение. Иногда, может быть, выгоднее вылететь с трассы, чтобы лучше вписаться в следующий, более крутой поворот. А изменения рынка предвидеть все-таки можно, об этом говорила статистика лучших дилеров. Они на подсознательном уровне оценивали витки трассы, это же куда проще, чем с графиками!

«Шумахер – боксер… – подумал Паша, кивая. – Надо поменьше на этом плане клюв разевать».

– Вот и все. Дальше то же самое, тот же принцип. Ты решаешь некую задачу через игру – ту, к которой больше тяготеешь. Я, например, здорово рублю всяких фантомов, а кто-то лучше стреляет, или едет, или, может быть, город какой развивает… – Джек с тоской оглянулся на холодную реку, в которой утонул его меч. – Но фантомы не люди, это отдельный талант.

– Какой же смысл в том, что ты кого-то рубишь? Курсы-то как устанавливаются?

– Да нет, не курсы… – Монро опять почесался. – Почему-то я стал очень грязный за эту неделю, так не должно быть… Вряд ли курсы. Вообще-то не знаю, что именно мне система подсовывает, но скорее всего – программирование. Входишь в игру, Артур, это такой фантом в башне, дает задание. Скажем, поехать к великанам, отбить принцессу и приволочь ее на базу. О великанах мне предоставляют информацию – на самом деле это система так рекомендации по решению своей задачи выдает, она же самообучающаяся немного. Я им следую или нет, когда выбираю оружие. Это методы, так сказать. Иду, встречаю тварей, рублю их. Никогда не знаешь, где именно их слабое место, а найти его – и есть решение задачи. Ведь великанов нет, а есть условия задачи. Я, скажем, машу мечом, а программка пишется, растет…

– А если плохо машешь?

– Длинная пишется, плохая, с совершенно лишними кусками. Но это не страшно до какого-то предела, важнее скорость, с которой я эту задачу решу, допишу программу. Если меня зарубят, то есть система решит, что я совершенно не способен справиться, то выкинет из игры. Будешь долго валандаться – премии лишат, в день надо по десять-двенадцать ходок делать, тогда руководство довольно. – Джек Монро вздохнул. – Паша, я тут неделю. Пошел кромсать великанов, а один мне как врезал по наплечнику, вот тут – у меня из-под него кровь хлынула. Еле сбежал… Думал, галлюцинации, сейчас система меня вернет. А ничего не выходит!

– Не паникуй, – попросил Павел. – Я тоже в заднице.

– Неделю… – жалобно протянул Джек. – Ты вообще понимаешь, что такое неделя в саркофаге? Я же от обезвоживания помру!

– А может, тебя давно достали и к трубкам подключили. Может, ты рехнулся от этих своих двенадцати ходок ежедневно.

Монро медленно поднялся, выглянул из-под моста и полез в реку за мечом.

– Этот вариант я даже не рассматриваю! – крикнул он через плечо. – Тогда конец. Если и вытащат – уволят, а куда я пойду? Это конец.

За его спиной Павел, которому давно хотелось попробовать, быстро чиркнул перстнем по опоре моста.

– Башня Артура!

 Он не очень ожидал, что проход откроется, но перстень не подвел.