Истинная. Ты моя навсегда (СИ)

Сейчас он режет нос, комом встает в горле и забивает легкие. Тишина давит на уши, как будто меня засунули под воду. Холод пробирается под платье, подол которого уже изрядно порван и испачкан.

И тут я слышу это… Рычание… Со всех сторон. Сердце останавливается, а потом пускается в галоп.

Из вязкой серости тумана появляются три черных силуэта: волк, медведь и гиена. Оборотни? Пресветлый, я пропала!

Вжимаюсь спиной в неровную каменную кладку, игнорируя то, как острые выступы впиваются в мое тело. Бежать бессмысленно, потому что они точно нагонят. И скрыться негде.

Как будто время замедлилось, вижу, как разлетаются брызги от лапы волка, когда он наступает в лужу. Как слюна капает изо рта медведя. Как болтается язык гиены.

Страх растекается по венам, как будто зажигая меня изнутри. В груди появляется какое-то зудящее чувство, как будто мне мало места, как будто хочется выйти из собственного тела. И это еще больше пугает.

«Ты тоже это чувствуешь?» — слышу свистяще-шипящий рык.

«Да… Чистая кровь!» — раздается подтявкивание в ответ.

«Как думаешь, что он сделает, если мы попробуем ее?» — снова рык.

«Он живьем вас разорвет, идиоты», — а в этом рычащем голосе слышу командные нотки.

«Вкусная», — снова подтявкивание, и гиена кидается на меня.

Вскидываю руки, чтобы прикрыться, но не ощущаю нападения. Зато слышу поскуливание. Медленно открываюсь: гиена лежит без сознания где-то на границе видимости, а волк и медведь навалились на кого-то большого, белого и пушистого.

«Ты сдохнешь, песец», — сипло рычит… волк?

«Мне нравится: когда я не оправдываю ожиданий», — звучит знакомый чистый баритон.

Песец изгибается и раскидывает нападающих. Их драка превращается в клубок темного и белого. Я даже не успеваю рассмотреть, что там происходит. Скулеж, ругательства в моей голове, которые окончательно убеждают меня, что я слышу их. Как кота.

Все. Я схожу с ума. Сползаю по стеночке вниз и подтягиваю к себе ноги, желая стать маленьким незаметным комочком. Десять раз уже пожалела, что вышла в город и не послушала Керни.

Шорох рядом… Поднимаю взгляд: на меня, прихрамывая, идет гиена. Кажется, что на ее морде безумная улыбка, в черных как вязкий деготь, глазах довольная усмешка и жажда.

Пытаюсь отползти, моля Пресветлого о помощи. И в момент, когда гиена собирается прыгнуть на меня, песец сбивает ее с лап. Жмурюсь, закрываю грязными ладонями лицо, что-то испуганно шепча.

Тыльной стороной ладоней чувствую, как в них тыкается влажный нос и разводит в стороны. Приоткрываю глаза, чтобы столкнуться с пронзительным обвиняющим золотым взглядом песца.

«Непослушная, — слышу его голос. — Как бы тебе объяснить, что нужно залезть на меня…»

Я медленно поднимаюсь и прохожусь кончиками пальцев по его шерсти. Песец, но какой большой, мне выше, чем по пояс.

Он замирает на мгновение, а потом удивленно рычит:

«Еще одна Говорящая? Сейчас времени нет. Залезай, все потом».

Сажусь на его спину, запускаю пальцы в шерсть на холке, и он пускается в быстрый бег. Прижимаюсь к горячей спине, чувствуя, как мне становится спокойнее.

Он как будто чувствует, куда бежать, поэтому достаточно быстро мы добираемся до входных ворот. Вдоль стены, там, где клубится и все плотнее сгущается туман, периодически видны вспышки, которые песец легко огибает и в итоге ныряет в ворота.

Но и тут он даже не замедляется, а напрямую пробегает в замок, поднимается по лестнице и останавливается только у двери в мою спальню.

«Жди внутри», — слышу приказ песца.

Спускаюсь с его спины, ступая на ватные ноги, которые едва держат меня, открываю дверь и растерянно застываю посреди комнаты.

В голове такой беспорядок, что я не знаю, за какую мысль ухватиться за первую. Туман, эти невесть откуда взявшиеся оборотни, то, что я слышу всех зверей, а не только Симона. И, похоже, могу с ними разговаривать. Что это все значит?

Дверь распахивается, и на пороге возникает взбешенный Керни. В глазах негодование, на виске напряженная жилка, челюсти сжаты… В каждом движении столько силы, что мне очень хочется склониться, как это сделали служанки, когда извинялись. Но он не дает, подняв мой подбородок своими пальцами.

— Какого демона? — практически рычит он. — Зачем ты туда пошла?

Он меня не пугает. Наоборот, теперь, когда он рядом, я могу нормально выдохнуть. С души падает камень, глаза застилают слезы, которые я смаргиваю, заставляя их стекать по моим щекам.

Керни пробегается взглядом по влажным дорожкам, останавливается на губах, а потом резко притягивает к себе и жадно впивается в мой рот.

Глава 14. А после…

Поцелуй оказывается для меня неожиданностью. Он кажется внезапным нападением, но… почему мне сразу хочется сдаться?

В нем негодование сплавляется с дикой, какой-то животной страстью, отчаянием, облегчением. Одна ладонь Керни обхватывает мой затылок и крепко держит, не давая отдалиться, другая — обжигая, ложится на мою талию, а пальцы сжимают ткань платья.

Губы обжигают, запускают жар по всему моему телу. Колени подкашиваются, и я неосознанно вцепляюсь в накинутую, но не застегнутую рубашку Керни, чтобы не упасть.