Истинная. Ты моя навсегда

– Тогда весь клан будет объявлен изменщиками, – невозмутимо произносит гвардеец. – Предателей казнят без суда и возможности помилования.

Я вижу, как напрягаются мышцы спины Зордана, но он делает шаг в сторону. Что? Он вот так просто отдает меня?

Дверь, закрытая на защелку, дергается. “Мару”, – шепчу я, не в силах сдвинуться с места.

– Эйра! Ты чего там закрылась? – сестра стучит в дверь. – Картошки надо будет еще купить, там совсем мало осталось…

Зордан открывает дверь, впуская сестру. Она вздрагивает при виде альфы, своими синими, широко распахнутыми глазами смотрит на то, как гвардейцы берут меня под руки и тащат к двери.

– Эйра, нет! – миска с овощами с металлическим звоном падает на пол, картофелины и свекла катятся во все стороны по полу. – За что вы ее?

Мару кидается ко мне, но ее жестко ловит Зордан, посылая мне предупреждающий взгляд.

– Твоя сестра оказалась предательницей, – словно подписывает мне смертный приговор, категорично говорит альфа. – Она будет наказана по закону.

– Нет! Такого не может быть! Она не могла! Эйра, скажи им! – Мару пытается вырваться из жесткой хватки Зордана.

По щекам катятся слезы, когда я оглядываюсь и ловлю взгляд черных глаз альфы. Он качает головой и демонстративно проводит языком по своим заостренным клыкам. Мне нельзя сопротивляться.

– Не тронь ее, умоляю, – шепчу я, уверенная, что оборотень услышит, перед тем, как меня выводят из дома и запихивают в черную карету.

Даже лавки нет, поэтому сажусь прямо на пол и прислоняюсь спиной к стенке. Слышу пару щелчков замка, щелчок поводьев и карета, слегка дернувшись, начинает свое движение.

Смотрю наверх, где сквозь небольшую решетку видно чистое лазурное небо. Пресветлый! Как же это небо кажется сейчас неуместным, когда в душе ураган.

Душа рвется на лоскуты, хочется орать, стучать по стенкам, раскачивать карету – все сделать, только бы вернуться! Но мне нельзя! Ведь если я вернусь, Зордан превратит мою сестру в такую же послушную марионетку, какой была я… Она во всем займет мое место, а как только станет совершеннолетней…

Но и если не вернусь, все ненамного лучше. Ведь защитить ее некому совсем. Никто и ничто не помешает Зордану забрать ее себе как игрушку. Пресветлый! Молю, пусть у альфы останется хоть грамм совести и сочувствия, и он не тронет Мару!

Из груди все же вырывается истошный крик. Это все я виновата! Проклятый песец! Ненавижу его!

Пожалела чужака, соврала своему клану. Теперь пришло время расплаты… Только почему за меня расплачиваться должна Мару?

Если бы боги послали мне снова шанс встретиться с этим песцом, я бы больше его не пожалела. Точно не ценой своей сестры. Ненавижу.

Отчаяние настолько затапливает мой разум, что о том, сколько мы едем, я могу судить только по тому, как темнеет небо за решеткой.

Пару раз проваливаюсь в тревожный сон, из которого меня буквально выкидывает на кочках, чтобы потом снова укачать.

В карету проникает прохладный ночной воздух, приносящий с собой аромат степных трав. Сначала это просто кажется мне странным и непривычным, а в какой-то момент я осознаю, почему: вся территория драконьего клана Сайланд, где мы жили, расположена в лесах. Откуда степь?

Покачивание становится все более мягким, движение кареты равномерным, поэтому меня окончательно уносит в сон, наполненный страшными картинами того, что произойдет с моей сестрой, того, как она указывает на меня пальцем и обвиняет меня. А потом кошмар будто смывает теплой волной, и вот уже передо мной мерцают медовым блеском золотые глаза песца.

– Тпр-ру! – слышится крик с козел, и карета останавливается.

Прихожу в себя свернувшейся калачиком на полу. Прямо передо мной – пятно солнечного света. Уже утро? С трудом пытаюсь разогнуться и вернуться в сидячее положение. Жутко хочется пить, а живот просто-напросто скручивает от волнения.

Два поворота ключа в замке. Ну что… Суда не будет. Помилования тоже. Надеюсь, казнь будет быстрой.

Сердце отчаянно бьется в страхе и нежелании поверить, что еще немного, и оно остановится уже навсегда.

Дверь распахивается, и в карету врывается поток света, заставляющий меня зажмуриться.

– Выходи, – командует голос гвардейца.

Да я бы рада, но за всю поездку у меня так онемели руки и ноги, что я не то чтобы выхожу… Я выползаю. Пытаюсь сделать шаг вперед, нога подворачивается, и я падаю.

Прямо в сильные мужские руки, которые уверенно успевают меня подхватить и даже поставить вертикально. Поднимаю глаза, чтобы встретиться с уже знакомым мне взглядом.

Тягучий гречишный мед. И такой же сладкий дурманящий запах. А еще ощущение безграничной власти и силы, которой хочется подчиняться.

– Ну здравствуй, беглянка, – низким, чуть хрипловатым голосом говорит оборотень. Тот самый, который был с драконом.

Глава 2

Оборотень не спешит разомкнуть объятия. А меня накрывает странной волной тепла. Ощущения, как будто я, вернувшись домой с мороза, села у печи и обернулась пушистым пледом. Хорошо, уютно, так, как будто так и должно быть.